Существует также большое разногласие относительно того, когда надо давать пищу, в случае, если лихорадка продолжается, нисколько не делаясь легче, а дать пищу необходимо.
Некоторые, исходя из того, что обычно более спокойными для больных являются утренние часы, полагают, что пищу надо давать в это время. Это не вызывает возражения, но не потому надо давать пищу в это время, что это утро, а потому, что для больных это время - время ремиссии.
Но если утро не принесло больному никакого облегчения, то тем самым это время, которое, по своей природе, должно быть лучшим, по вине болезни таким считать нельзя.
Между тем, наступает полуденное время, когда всякий больной обыкновенно чувствует себя хуже, а после полудня можно опасаться, как бы страдания больного не стали даже большими, чем всегда. В этом случае иные врачи дают такому больному пищу вечером. Но так как в это время больные обычно находятся в очень плохом состоянии, то следует опасаться, как бы не случилось чего-нибудь худшего, если беспокоить их чем-либо в это время. Ввиду этого я пользуюсь средними часами ночи, когда уже прошло самое тяжелое для больных время, притом часами возможно более поздними, даже предрассветными, когда, как правило, все большей частью спят, а также в утреннее время, как менее трудное по своей природе.
Но если лихорадки чередуются нерегулярно, то пищу следует давать тотчас, как только больной освободится от приступа, ибо надо опасаться, как бы приступ не последовал тотчас после еды.
Когда же бывает в один и тот же день большое число приступов, то надо взвесить, одинаковые ли они во всех отношениях, - что едва ли может случиться, - или различные.
Если они во всех отношениях одинаковы, то надо давать пищу лучше после такого приступа, который прекращается не между полднем и вечером. Если приступы неодинаковы, то надо взвесить, чем они различаются, а именно: если один приступ тяжелее, а другой легче - то следует давать пищу после более тяжелого; если один продолжительнее, другой короче, то - после более продолжительного; если один тяжелее, другой продолжительнее, то надо взвесить, какой из двух сильнее ослабляет: первый ли своей силой, или второй своей продолжительностью, - и давать пищу после более сильного.
Более же всего важно знать, каковы по продолжительности и силе ремиссии между лихорадками.
Поэтому, если после одной лихорадки остается озноб, а после другой наступает полное выздоровление, то для принятия пищи больше подходит время, когда организм здоров; если после лихорадки остаются легкие лихорадочные явления, но в одном случае время ремиссии более продолжительное, то надо выбирать последнее, притом так, чтобы, в случае, когда приступы будут примыкать друг к другу, давать пищу тотчас же, после того как предшествующий приступ пошел на убыль.
Таким образом, общеобязательным является то, к чему может сводиться каждый совет, а именно: всегда давать пищу как можно дальше от времени начала последующего приступа и, в благоприятном случае, давать пищу как можно более здоровому организму. Это надо соблюдать не только при двух, но и при многих приступах.
Однако, если вследствие слабости больного обстоятельства вынуждают дать пищу, то лучше давать ее тогда, когда усиление лихорадки прекращается, чем тогда, когда оно нарастает, лучше тогда, когда лихорадка только начинает давать о себе знать, чем когда она начинается, с тем условием, чтобы слабый больной ни в каком случае не оставался бы без поддержки.
Но хотя и лучше всего давать пищу на 3-й день, однако, если организм слаб, ее надо давать ежедневно, и тем больше, чем сильнее лихорадки поражают организм, если они непрерывные, без ремиссии, или если два или более приступа случаются в один и тот же день.
Из этого следует и то, что, если пульс вдруг ослабел, то надо давать пищу ежедневно, тотчас же с первого дня болезни, и то, что ее следует давать в один и тот же день чаще, если больной вследствие многократных приступов вдруг почувствует упадок сил.