— По-моему, так быть не должно, — сказала она и вдруг резко остановилась.
Перед ними из грязи и сумрака встала ветхая хижина с покосившимися латанными стенами и наполовину обвалившейся крышей. Старая конюшня или хлев, самая обычная хибарка — и в то же время странно знакомая.
— Смотрите-ка, крыша, — вздохнул Снейп, а Гермиона сделала ещё несколько шагов вперёд, заглядывая за пристройку, туда, где лежала сломленная, сражённая бурей громадная ива.
Гермиона нахмурилась.
— Низкоствольная, — растерянно сказала она. — Её подрубали. Значит, кто-то здесь всё же бывал.
Снейп пожал плечами.
— Никаких других свидетельств человеческого присутствия мы не видели.
— Значит, кто-то практиковался в подрезке. Пойдёмте, похоже, дерево мёртвое. Может быть, ветки…
Оба вдруг застыли. Земля была не просто взрыта и выдрана там, откуда буря вырвала с корнями дерево — в земле был вырыт ровный квадрат, а под ним уводила в черноту под землёй яма.
— Как вы думаете? — произнесла Гермиона, задумчиво приподняв бровь, до мурашек охваченная внезапным духом озорства. Камешек на шее под воротником странно потеплел. — Туннель.
На бледном лице Снейпа явственно читались удивление и обида.
— Нет.
— Не туннель или лезть не хотите?
— Нет, — повторил Снейп.
Гермиона выпустила хворост из рук и бросила Снейпу свою сумку. Он не поймал, и сумка шлепнулась на землю.
— Ну, тогда до скорого, — сказала она, исчезая в темноту.
***
Пришлось ползти по мягкой земле, хлюпающей под ладонями и коленями. Снейп, ползший за нею, возмущался, пока она терпеливо ждала, чтобы он её нагнал.
— Это нелепо. — Его глубокий голос непривычно обрывала, глотала окружавшая их со всех сторон земля. — Тут тесно, узко, и мы наверняка выползем прямиком в озеро…
— Я говорила с Дином, — сказала Гермиона, глубоко выдыхая. Она начала потеть, хотя тепло не было, и тяжёлая подвеска отбивала регулярный ритм на грудине.
Повисла пауза, прерываемая только хлюпаньем Снейповых рук и колен в грязи.
— Продолжайте.
Гермиона пробиралась дальше по туннелю. Перед глазами у неё плыло и вертелось, а горло драло сильнее, чем утром.
— Он слышал эту сказку раньше. Ту, которую я искала. «Три брата».
— Да что вы.
— Я ему её рассказывала.
Снова молчание, на сей раз искреннее — оба остановились. Гермиона присела на корточки и отвела влажные волосы со лба.
— Что, простите?
— Когда я болела, — выдохнула Гермиона хрипло, — несколько лет назад. Это я рассказала ему ту сказку.
— Он лжёт.
— Ну, не знаю.
Ещё пауза. Снейп был настроен скептически.
— Думаете, он говорит правду?
— Я не знаю, откуда берётся и половина моих мыслей. Есть вероятность, что я что-то насочиняла себе в горячечном бреду, а потом просто забыла.
Она содрогнулась: что-то коснулось её уха, что-то, подозрительно напоминавшее паука. Она поползла вперёд, Снейп за нею.
— Похоже, конец близко, — сказал он.
Гермиона почему-то задрожала.
— Ну и что это было? — спросил Снейп. — Эти «Три брата».
— В том-то и дело, их две, — ответила Гермиона. — Две разные истории. Обе вроде как народные сказки, хотя первая больше похожа на фольклор, чем вторая.
— И первая… — подгонял Снейп.
Земля под ними пошла под уклон, потолок опускался. Только тогда темнота начала её беспокоить, и беспокоила всё больше: подумать только, она без малейшего колебания спустилась в какой-то непонятный туннель. «Ну кто так делает?» — хотела она сказать (но не решилась, потому что Снейп точно потащил бы их назад).
— Три брата пришли к реке и… — начала Гермиона.
— Построили переправу, — в явной растерянности продолжил Снейп. — Да, знаю такую.
— Откуда?
— Понятия не имею. Разве её не все знают?
— Сомневаюсь.
— Значит, только мы.
— И Дин. И Бэгшот.
— А вторая? — напомнил Снейп.
— Ну… — Гермиона остановилась, чтобы перевести дыхание, и распрямила ноющие пальцы, слегка повернулась к нему, гадая, можно ли хоть чуточку разглядеть Снейпа в темноте. Снейпа было не разглядеть. — …значит, первая — это вроде как история происхождения трех мифических предметов — меча, плаща и камня.
Снейп согласно заворчал.
— Во второй опять появляются братья, несмотря на то, что в изначальной истории двое из них погибли из-за подаренных Смертью предметов. Вроде как по мотивам первой истории, что ли. Братья пытаются использовать предметы и заключённую в них власть над Смертью, чтобы вернуть к жизни своего погибшего друга, что приводит к ужасным последствиям.
— К каким? — выдохнул Снейп. По голосу его было похоже, что он нервничал. Гермиона не имела представления о том, как далеко от неё в туннеле он находился — то ли в нескольких миллиметрах, то ли в нескольких лигах. Голова начинала кружиться, а глаза болели от темноты.
— Смерть провела их, — продолжила она. — Их друг воскрес, но Смерть получила полную власть над всем. И Смерть…
Протяжную тишину в темноте прерывал только тревожный стук капель, падающих с низкого, всего в нескольких дюймов от их голов, потолка — капель воды, надеялась Гермиона.
— Смерть забирает обратно власть, которую им подарила, силу жизни, силу… в сказке не говорится прямо «магия», но мне кажется, это подразумевается… и… там говорится: «Она поднимает завесу». — «Это же мои слова, — подумала Гермиона. — Почему именно эти слова?» — Смерть стирает их с лица земли. Уничтожает всех до единого, на корню.
— Кого их? — сказал Снейп неожиданно зло.
— Н-не знаю.
— Волшебников? — выплюнул Снейп. — Ведьм?
— Нас, — сказала Гермиона. Голос её дрожал.
— Отличная теория, мисс Грейнджер, — ответил Снейп, наполняя пещеру своим глубоким гулким голосом, — но мы всё ещё здесь.
Закружилась пыль. Гермиона отвернулась от его невидимой фигуры, часто моргая. Горло немилосердно горело.
— И ещё кое-что, — слова приходилось выдавливать. — Лощина Тьмы. Замок. Их кое-что объединяет.
— Помимо нашего безумия.
— Да, — пробормотала Гермиона. Его пальцы вцепились в мокрую землю. — Их уничтожила чума.
До неё теперь доносилось только его дыхание и неровное капанье… а на заднем фоне слышен был какой-то белый шум, как от работающего телевизора с отключённым звуком. У Гермионы начало гудеть в ушах, звенеть резким звоном.
— Давайте двигаться дальше, — сказал Снейп.
Она повернулась, тряся головой, пытаясь избавиться от шума, к которому присоединился другой звук — ритмичный сильный стук камешка о её ключицу. Стук этот был громче обычного, он проникал сквозь грудь, сквозь сердце прямо в мозг, вызывая пульсирующую боль во лбу. Они по-прежнему ползли куда-то вверх и наверняка были уже почти на уровне поверхности земли. И тут Гермиона увидела впереди тусклый серый свет.
Она попыталась что-то сказать, но выругалась, ударившись головой о корень дерева.
Странная картинка промелькнула у неё перед глазами вместе с болью — два жёлтых огонька. Белый шум глубоко в ушах нарастал, переходя в ровное вибрирующее шипение.
— Гермиона? — окликнул её Снейп.
Камень на шее висел тяжело, ещё тяжелее. Она сама не заметила, как остановилась, зависнув, словно не могла двигаться. Словно она была не в этом туннеле, а где-то наверху, сидела, съёжившись, наблюдая, затаив дыхание. Каждая косточка и каждая мышца её болела, каждый волосок на теле стоял дыбом.
— Гермиона? — опять позвал Снейп. Она почувствовала, как его руки ложатся на её ягодицы, толкают её бедра. — Не вздумайте теперь останавливаться. Вперёд.
Она доползла до света, сама того не осознавая, протолкнулась сквозь полуразвалившуюся створку двери в комнату, заставленную коробками. Пыль и серый свет проникал внутрь сквозь колючие заросли и заколоченные окна. Снейп вытолкнул её дальше и проследовал за ней. Она помогла ему подняться на ноги.
И оба замерли.