— Пойдем, нам надо поговорить и кое- что прояснить, — требовательно сказала я, как только Жан уехал.
Мы сели на небольшой кухне, а Гретта подала нам чай.
— В чем твоя проблема? — напрямую спросила я, обхватывая дымящуюся кружку руками.
— Ни в чём, — отстранённо ответила Мария.
— Нет, я серьёзно. Давай на чистоту, — упрямо повторила я.
— Ни в чём, я ваша слуга, не более.
— Но я же тебе явно не нравлюсь.
— Мои чувства не имеют никакого отношения к делу.
Ну, хотя бы не отрицает, уже прогресс.
— Может, в другом случае и не имели бы, но меня это порядком раздражает. Я знаю, я не обязана нравиться всем. Но ты отвечаешь за мою безопасность. Я должна довериться тебе. Так что, я хотела бы прояснить некоторые моменты с тобой.
— Разве я плохо выполняла свои обязанности? — холодно отозвалась девчонка.
Всё — таки с ней придется сложно, поэтому я начала:
— Я навела о тебе кое-какие справки. Твой отец пьяница, и редко появляется дома. А мать лупила тебя хворостиной, как какую-то скотину. С братьями и сестрами ты тоже не выстроила хороших отношений. В общем, с семьей ты не близка, хотя из чувства долга и отправляешь часть зарплаты им в деревню.
Мария едва заметно дрогнула.
— Не переживай, я не стану лезть в твои отношения с родственниками, мне нет до них никакого дела. Как и всем остальным… Но не Жану.
В глазах девчонки мелькнул огонёк.
— Он стал твоим наставником, опекуном, твоей опорой. Можно сказать, он для тебя словно добрый дядюшка… хотя нет, не то, — произнесла я, внимательно следя за её реакцией, — скорее, как надежный старший брат, верно? Да, я права.
Моя догадка Марии не понравилась.
— Тебе было тогда лет десять. И ты боишься, что он взял тебя только потому, что сам потерял дочь. А сейчас, когда у него появилась невеста, которая в будущем сможет родить ему собственных детей, ты боишься остаться за бортом. Стать ненужной.
Желваки на скуластом лице девчонки заходили, а глаза покраснели, словно она вот-вот прослезится.
— Я не знаю причин, по которым Жан взял тебя под свое крыло. Может, и в самом деле из-за своей утраты, а может и по другим причинам. Но уверяю тебя, он не избавиться от тебя, как от бесполезной вещи, не такой он человек.
— Вы не можете этого знать, вы не видите будущего, — наконец-то она хоть что-то сказала.
— Будущее можно гарантировать, — деловито сказала я, пододвигая к ней папку с бумагами.
— Что это? — изумленно произнесла девочка, пролистывая документ.
— Это договор, между мной и тобой, что вне зависимости от того, как сложатся обстоятельства, я, Николь Килли, обязуюсь проследить за тем, чтобы твое последующее обучение было оплачено. В случае, если лорд Рамиро откажется его оплатить, я внесу сумму сама. Заметь, я намеренно не указала, о каком именно обучении идет речь. Поэтому, если ты не хочешь идти в кадетское училище, но чувствовала, что должна, только из-за маркиза, то этот документ снимает с тебя обязательство идти по этому пути. Даже, если ты захочешь обучаться кройке и шитью, я всё равно оплачу это для тебя.
— Зачем вам это? — голос Марии задрожал, — я вам никто.
— Зато ты важна для Жана.
— Я лишь одна из его информаторов. Нас таких много.
— Возможно. Но я верю в то, что он сдержит свое слово, данное тебе. И даже готова поставить на это свои деньги.
— Это будет взяткой.
— Это будет правильно, — подчеркнула я, — кроме того, как ты сможешь меня защищать, если сама будешь утопать в своих страхах?
Девочка ничего не ответила, лишь быстро кивнула и убежала с кухни, сжимая дрожащими пальцами папку.
Когда я вернулась во дворец, на крыльце меня же встречала Аделаида с распростертыми объятьями. Сюда я приехала вместе с Лаурой, но я отправила её с Марсой и Греттой к столичному доктору. Здоровьем этой малышки стоило заняться всерьез.
— О, всеединая, я так испугалась, — бросилась эльфийка обнимать меня прямо с порога, — а потом ещё и этот несчастный случай с Болином! Ты столько натерпелась! Как хорошо, что всех главарей повстанцев переловили.
— И не говори, — слабо улыбнулась я.
— Пойдем со мной, у меня есть кое-что твое, — Ида схватила меня за руку и потащила по коридорам.
А я не могла не отметить косые взгляды, которые н меня кидали как женщины, так и мужчины. Что это с ними? Я явно не успела натворить ничего из ряда вон выходящего. И едва ли они слагают легенды о том, как я доблестно выживала в лесу, или противостояла мятежникам (о том, что Джаспер Клаудиф побывал в нашем имении при дворе не знал никто, это было тайной. Мне запретили об этом говорить даже с теми, кто провел с ним бок о бок неделю в лесу).