Все было примерно так, как я себе и представляла.
Не настолько печально, как в средние века, где женщинам не разрешалось даже денег при себе носить. Но и не так складно, как в нашей современности.
Наследовать собственность и состояние семьи дамы могли только в том случае, если никаких других родственников противоположного пола просто не оставалось. Казалось бы, тут наконец-то можно и расслабиться: хочешь, вкладывайся в свое дело, хочешь, инвестируй и копи детям на колледж (или куда тут поступают графья средней руки), а хочешь- промотай весь капитал на кутежи и любовников. Но нет!
К несчастной вдове или сиротке тут же пристраивалась куча прихлебал благородных кровей, которые рассказывали ей, как лучше поступить с ее богатствами. А на деле же раздербанивали большую часть чужого наследства. И удавалось им это сделать, несмотря на то, что многие знатные леди были образованы в финансовом вопросе. То есть, доступ к своим кошелькам они давали то ли под напором, то ли под угрозами, то ли в надежде на покровительство.
Так или иначе, оказалось Болин Килли страдал от нашего присутствия не так уж и сильно, как сам рассказывал.
Я еще была готова войти в положение молодого холостяка, которому десять лет назад вручили двух малолетних девчонок, о которых он не просил. Но, как оказалось, в придачу к сестрам, ему перепала и немалая сумма, которой бы с лихвой хватило на наше содержание.
Однако, по болезненному виду Лауры и тощей Николь так и не скажешь, что они живут в достатке, хорошо питаются и получают должную медицинскую помощь. Так что, все его тирады о том, как он вынужден вынашивать на своем горбу еще два голодных рта, было пустым сотрясанием воздуха, не более. Финансово он только выигрывал.
Помимо прочего, Болин претендовал и на то, чтобы унаследовать наш с сестрой немалый особняк, доставшийся от родителей.
Но было одно исключение, из-за которого опекун мог все потерять. Если я, как наследница рода, выйду замуж. Тогда наш фамильный дом стал бы моим приданным.
Так что, свадьба Лауры была ему только на руку. Ведь в таком случае, младшая сестричка становиться частью семьи мужа, а я- никому не нужной старой девой. И домишка попадает в его загребущие руки.
И даже срок, данный мне кузеном, ровно в год был выбран не случайно.
До тех пор, пока наследник рода не станет совершеннолетним, или сам не вступит в брак, никто из его младших братьев и сестер не мог повторить этот подвиг. Обычно, подобный вопрос решался просто: зачастую, годам к шестнадцати, у каждой порядочной леди уже был жених, а то и муж. Но Николь-то у нас не совсем порядочная, как мы уже поняли.
А через год старшей из рода Килли исполнялось двадцать лет, и она становилась совершеннолетней полноправной подданной этого королевства.
И у нее было три пути: пойти на работу и обеспечивать себя и сестру самой, забыв о наследстве, которое отойдет Болину, как единственному мужчине. И он явно дал понять, что после совершеннолетия Николь он не собирался ни заботиться, ни обеспечивать, ни как-либо содействовать мне.
Вариант второй: сдаться и оставить все как есть. Вручить Лауру какому-то извращенцу, а самой принять статус старой девы и отдаться на милость новой семьи, в которой уже граф Гизофф будет моим опекуном. А имение все так же уйдет Болину, ведь Лаура лишь вторая сестра, а потому не наследует родовое гнездо. Не раньше, чем я и Болин сыграем в ящик.
Конечно, это бы значительно облегчило мою жизнь, и я смогла бы вплотную заняться своим возвращением домой, позволив разбираться со всеми последствиями настоящей хозяйке этого тела. Но не могла я оставить Лауру. Да и так подгадить Николь, которая из кожи вон лезла ради защиты сестры, я тоже не могла. Пусть она и стерва, но любовь к своим младшеньким у нас была общей.
Тем страшнее, что притязания графа Гизоффа были вполне законны. Предполагалось, что новоиспеченный муж не мог касаться своей жены, не достигнувшей семнадцати лет (то есть «возраста согласия», если по земному), даже если они вступили в брак. Но я видела тут явную огреху в законодательстве, ведь никто не мог сказать точно, какие именно намерения у возрастного жениха, в дом к которому пускали столь юную леди.
Был и третий вариант развития событий. В котором я выхожу замуж, приумножая капитал будущего супруга своей недвижимостью, забирая в новую семью и сестру. А мерзкий кузен остается с носом.
Не завидное положение, надо сказать.
Первый вариант меня бы более чем устроил. Мы, земные девушки, особы пробивные. Зарабатывать на жизнь своим трудом нам не привыкать. И если бы речь шла только обо мне, я бы согласилась не раздумывая, лишь бы не иметь дел с паршивыми родственниками и остаться на свободе.