Вроде бы мечта женщины сбылась, вот она отомстила и теперь освободилась из вечных черных оков подземелья, а радости не было ни в одном глазу. Безумный страх сковал ее душу, когда она наконец осознала свою глупую ошибку. Она, наимудрейшая женщина среди всех особей женского пола, пошла на поводу у своих жалких эмоций и допустила такую идиотскую ошибку, поставив весь свой идеальный план под угрозу срыва. Потешила свое самолюбие, заплатив нереально большую цену – свою жизнь.
Нур, быстро читал заклинание, стараясь контролировать свои бурные эмоции, метающиеся ураганом в его душе. Он боялся за нее, за ту, кто стала для него действительно близким человеком, которого, за все его жалкое существование, никогда не было. Она поняла и приняла его таким какой он есть, жалким уродцем, кровавым убийцей с человеческой душой и никому не нужной жалостью к слабым людишкам. Недоубийца и недочеловек. Ей было плевать на все это, она не боялась и принимала его таким, позволяя проникнуть к себе в душу, подпуская к себе настолько близко, чтобы доверить ему свою жизнь. Она стала для него настоящим другом. И он не разочарует ее и ни за что не позволит ей уйти.
Валеан продолжал сжимать шею Даремы, которая извивалась как змея и царапалась как бешеная фурия, пытаясь вырваться из его захвата. Лишь только слабый хрип вырывался из ее, стиснутого большой и сильной рукой, горла. Бог равновесия не ослаблял хватку, продолжая держать на весу это гадкое безжалостное подобие женщины. Вокруг них царила гулкая тишина, которую разрывал лишь тихий голос некроманта, судорожно читающего заклинание. На полу лежали десятки обугленных и разрубленных на части тел, искривившихся от боли и скорчившихся во всевозможных и немыслимых позах. Арей сидел на коленях возле Лары и держал ее ослабевшее тело, обеспокоено и все время прощупывая пульс девушки. Нур стоял между ним, прочерчивая в воздухе странные знаки и произнося древнее сложное заклинание, позволяющее излечить израненное тело, в обмен на сильную душу человека, но и божественное существо тоже отлично подойдет на эту роль.
Дарема ощущала, что силы ее покидают, не только те, которые она успела впитать через кинжал, но и ее собственные. Она не могла поверить в то, что Вал хочет променять ее, великую и мудрую богиню на это слабое человеческое отребье. Как он мог так с ней поступить? Это не любовь, это безумие, – думала она.
Нур подал знак Арею, и тот выдернул кинжал из спины еле живой девушки. Лара совершенно обмякла на его руках и бог войны обеспокоено посмотрел на Нура, который стараясь не отвлекаться, продолжал читать заклинание. Валеана затрясло от тревоги за девушку и он отвернулся в другую сторону, чтобы не смотреть на умирающую возлюбленную, продолжая держать брыкающуюся ведьму на весу.
Вокруг Лары появилось яркое свечение, которое, постепенно обволакивало ее тело со всех сторон, а на теле Даремы поползли черные змейки, расползающиеся по венам, заполняя патокой каждую клеточку. Между ними вдруг появилась тонкая красная ниточка, соединяющая их судьбы в едино. Сначала эта ниточка была совсем тонкой и совсем невидимой, но с каждой секундой она становилась все ярче и толще, пока не превратилась в широкую веревочку.
Тело ведьмы слабело и иссыхало, становясь все более невесомым в руках Валеана. Мужчина повернулся к Ларе и с великой надеждой и огромной любовью наблюдал за преображением любимой девушки. Рана на спине медленно затягивалась, цвет лица становился менее бледным, а щеки покрылись здоровым румянцем. Нур закончил читать и начертил заключительный знак в воздухе. Символ появился перед их глазами, разгораясь ярким зеленым светом, пока не вспыхнул и не превратился в пепел. Красная нитка судьбы рассыпалась в прах, так же как и тело лунной ведьмы. Валеан с отвращением избавился от остатков на своей руке и подбежал к своей возлюбленной, перехватив ее в свои руки.
Ребята, с надеждой смотрели на нее наотрываясь, ожидая пробуждения спящей красавицы. Ни кто не посмел ее разбудить, они просто послушно ждали. Казалось, что прошла целая вечность, но они продолжали смотреть, любуясь ее красивым спящим лицом. Валеан все время гладил ее по голове, нежно улыбаясь и не отрывая своих глаз, любовался и просто радовался, что она живая и теплая. Его любимая.