— Ну что, Казанова с Казанского вокзала, с майбахом попрощался уже? — и ржут в два рыла.
А у меня башка трещит. Вообще не вкуриваю, о чем они. Отъебитесь от меня, говорю.
— Ля какой, — Лютый стащил с меня одеяло. — Сейчас будет амнезию разыгрывать. Понял, что вчера налажал — и в кусты.
Калач без лишних слов протянул мне смартфон. А там полный трындец. Как я понял, разговор зашел о бабах, и я ляпнул, что мне любая даст. Даже если я буду выглядеть как последний бомж. Короче, я как малолетка повелся на их подначивания, и мы забились на мой новенький майбах, что я в наряде бомжа смогу охмурить телку. Причем не асоциальную подругу из того же круга, а вполне себе приличную женщину. Дебил, да?
Последствия стадии гнева до сих пор видны на роже Лютого. Калач успел удрать. Сука, друзья называется. Еще и расписку с меня взяли. С паспортными данными, подписью и со всей лабудой.
Попробуй докажи теперь, что это делал не я, а бутылка армянского коньяка внутри меня.
Торг успехом не увенчался. Пытался убедить их изменить выигрыш на что-то менее существенное. Все-таки майбах жалко. Но эти козлины пошли на принцип. Говорят, просто признай, что ты трепло. Ага, щаз-з-з!
Если Горский что-то говорит, так оно и есть.
Пусть за себя переживают. По условиям спора, если я выигрываю, каждый из них должен будет исполнить любое мое желание. Я уж оторвусь по полной. Посмотрим, кто из нас ссыкло.
Последние два дня отдыха я сиял как ясно солнышко, придумывая, как накажу этих придурков.
Они даже начали подозревать, что я тронулся рассудком из-за майбаха. Даже как-то шутить по поводу спора осторожнее стали. И правильно, база отдыха в горах. Тут высококвалифицированных врачей нет. Мало ли, на что сумасшедшие способны. Снег глубокий, лес густой. «Потерять» двоих товарищей — дело не хитрое.
В городе я как-то забыл о споре. Навалилось много работы, и все глупости из головы выветрились.
Но перед рождеством эти два оленя явились ко мне с двумя большими сумками, увы, не подарков.
— Ну, чего прямо здесь преображение замутим? Из босса в бомжа, — заржал Калачев, нагло разваливаясь в кресле для посетителей в моем кабинете.
Смотрел на него и думал: «Вроде серьезный мужик, свое издательство, а ведет себя как придурок».
— Вы серьезно? — попытался уловить на их расплывшихся в дебильных улыбках лицах какие-то следы вменяемости.
Но Лютаев, ухмыляясь, кивнул взлохмаченной головой, а Калачев протянул ладонь:
— Ключи гони от майбаха и разбежимся.
— Вы хотите, чтобы я в канун рождества морозил зад на картонке? Праздник все-таки.
— Это у католиков праздник, а у тебя на календаре трудовые будни, — безапелляционно заявил Калачев.
— Но, заметь, некий символизм присутствует, — быстро переглянулся с Калачевым Денис. — Вера в чудо и все такое. Да и потом нам с Егором некогда будет этим заниматься. До нового года всего ничего. Будем к празднику готовиться.
— Этим чем? — подозрительно сощурился. С этими гусями нужно держать ухо востро и оговаривать все на берегу.
— Подготовкой тебя к операции «Секси-бомж».
— Думаешь, мы тебя обмундируем и на волю выпустим? Будем за тобой наблюдать, — Егор поднялся с кресла, достал из объемной сумки бинокль, приставил его к глазам, демонстрируя, как собирается следить за мной.
— Придурки, — выдохнул я, а рука сама потянулась к коньяку, припрятанному в ящичке стола. — А свечку держать тоже будете, куколды хреновы?
— Размечтался, — хмыкнул Лютаев, — пожалей наши глаза.
— На слово поверите? — удивился прямо-таки.
— Фотоотчет предоставишь, — нашелся Калачев.
— Может, вам еще видео записать?
— Можешь и видео. Звездой порно-хаба станешь.
И заржали в унисон.
— Давай переодевайся, — Лютый ногой подтолкнул ко мне сумку.
— Гоните. Если я и надену ваш хлам, то уж точно не здесь. Здесь солидный офис, а не шапито.
— Да брось, рабочий день закончился час назад, — Калачев навис над столом и постучал пальцем по циферблату наручных часов.
— Секретарь здесь. Что она подумает?
— А Людочка подумает, что ты тот еще затейник, — довольно оскалился он. — Давно пора вам внести разнообразие в ваши отношения.
Знал бы он, что на работе я работаю, а не трахаюсь. Это мой непоколебимый принцип. Но пусть лучше продолжает придумывать мне несуществующие романы, чем узнает, что секса у меня нет не только на работе, но и вообще. Как разбежался с Наташкой, так и не было. Завтра как раз можно праздновать юбилей моего целибата. Три месяца. Девяносто дней.