Еще более странным было то, что я с ним не столкнулся во дворе. Ну мало ли, он мог заехать, подергать ручку двери и уехать. Хотя и такой вариант был возможен только в случае наличия у Иноземцева легкой формы умственной отсталости.
Дверь была открыта. Это было вообще за гранью моего понимания. Мелькнула идиотская мысль, что Петр проник в дом с целью выкрасть какие-то мои наработки. Но в случае взлома, сработала бы сигнализация, и его в течение пяти минут скрутила бы вневедомственная охрана.
Стараясь не шуметь, открыл дверь, вооружился каминной кочергой и пошел обследовать комнаты.
На первом этаже я никого не нашел. Закинув кочергу на плечо, поднялся на второй этаж. Из нашей спальни раздавались звуки какой-то возни.
Открыл дверь и увидел картину маслом. Иноземцев старательно пыхтел над моей Наташкой. Еле сдержался от того, чтобы добавить полноты ощущений и воткнуть кочергу между волосатых булок любовника моей женщины.
Отшвырнул кочергу в сторону, просто чтобы не превратить тело Петра в кровавое месиво. Иноземцев вздрогнул, Наташка испуганно вскрикнула, а я громко зааплодировал.
— Это не то… — начал было Иноземцев, вытаскивая в момент опавший член из неверной.
— Знаю, знаю. Массаж делал и увлекся? Или возникла необходимость проработать мышцы изнутри?
— Ты не выйдешь? — стыдливо прикрывая свой корнишон, спросил Петр.
— А зачем? — рассмеялся я. — Здесь все свои. Ты же наш с Наташкой партнер. Мой — деловой, ее — половой.
— Я все объясню, — вклинилась Наташка.
— Начинай. Я с удовольствием послушаю.
— Потом, — она закусила губу.
— Да что вы все такие стеснительные? Всё, больше никаких тайн между нами быть не может — считай, породнились. Кто из нас лучше трахает, а? Кстати, Петру тоже будет интересно послушать. Получить честный отзыв о проделанной работе.
— Я думаю, мне лучше оставить вас одних, — Петр уже оделся и подбирался к двери. — С тобой поговорим потом, когда все остынут. Не стоит сжигать мосты, у нас все же общее дело.
— Да, общее дело, общее тело, — я кинул быстрый взгляд на Наташку. — Нет у нас больше ничего общего.
Кулак у меня чесался давно, с того самого момента, как я вошел в спальню. И вот теперь, когда он встретился с челюстью Иноземцева, зуд в нем пропал. Наташка вскрикнула и подскочила с кровати, бросилась к нам, чтобы разнять. Иноземзев не защищался, сплюнул кровь на паркет и, шатаясь, побрел к выходу.
— Я провожу, чтоб не заблудился.
Вышел за ним.
Тянуло дать ему пинок под зад, чтобы герой-любовник скатился с лестницы и свернул себе шею. Но я задушил этот порыв. Однако не удержался и все же дал ему пинок на крыльце. Петр на ногах не удержался и упал со ступенек.
— Мои юристы подготовят соглашение о расторжении договора о сотрудничестве. Не затягивай с подписанием.
Пока мы «тепло» прощались с Иноземцевым, Наташка успела облачиться в шелковый халат и спуститься в гостиную.
Оказалось, что достаточно всего одной некрасивой сцены, чтобы перечеркнуть все хорошее, что было между нами за эти пять лет.
Я пытался нащупать в сердце какие-то чувства к своей женщине, но оно было переполнено злостью и болью.
— Наташ, ответь на один вопрос: почему?
Она поежилась:
— Не знаю… Как-то само собой получилось. Мы случайно встретились. Попили кофе. Я вспомнила, что мне нужно заехать за кое-какими вещами. Петр предложил подвезти. А потом как-то так неожиданно вышло.
— Я не спрашиваю, как вы оказались здесь в одной постели. Я спрашиваю: почему? Чего тебе не хватало? У тебя было все, все, что ты попросишь.
— Внимания, — она задрала подбородок. — Мне не хватало внимания! Ты все время только и делаешь, что работаешь!
— Да, черт возьми! — я взъерошил волосы, охреневая от ее предъявы. — Я все время работаю, чтобы обеспечить все твои хотелки. Если не работать, Наташ, то денег не будет. Они из воздуха не генерируются.
— Чего ты вообще докапываешься? Чего ты от меня хочешь? — по ее щекам побежали дорожки слез. — Хочешь, чтобы я извинялась перед тобой? Так вот — я виноватой себя не чувствую!
— На хрен мне упали твои извинения! Я хотел от тебя всего лишь честности. А теперь ничего не хочу. Собирай свои вещи и съезжай к маме, к папе, к чертовой бабушке, к Иноземцеву! Меня вообще не колышет, куда ты свалишь. Даю тебе сутки, чтобы ты забрала свое барахло отсюда и из квартиры. Ключи оставишь консьержке.