Все внимание Даньки сфокусировалось на Горском. Остальные перестали для него существовать. Он забыл и про Машу, и про Ивана. Не сводя глаз с Горского, Даня неуверенно пошел к нему.
Подойдя вплотную, остановился и поднял голову, смотря на Горского снизу вверх, серьезно, сосредоточенно, изучающе.
— Ты плавда мой папа? — спросил он.
Горский повернулся ко мне, и его взгляд сказал мне о многом. Ни он, ни я не предполагали, что все так получится. Мы бы выбрали другой момент, к которому тщательно подготовили бы Даню, чтобы не нанести ему психологическую травму. Я беспомощно смотрела на Горского, не зная, как правильно поступить.
— Да, я твой папа, — твердо сказал Горский и присел перед Данькой, чтобы оказаться с ним на одном уровне.
Несколько долгих секунд Данька смотрел на него, неверяще хлопая глазами, а потом с криком:
— Папка! Папка! — бросился ему на шею, обхватил ее ручонками и порывисто забормотал:
— Я так ждал тебя! Так ждал!
По щекам Даньки побежали дорожки слез.
Смущаясь, он тыкался мокрым носом в шею Горского, терся щеками о его свитер, пытаясь стереть свидетельства своей слабости. Ведь все родные ему постоянно говорили, что настоящие мужчины не плачут.
Горский прижимал всхлипывающего Даньку к себе. И лицо его выражало такую любовь, такое счастье, что я сама едва не разревелась.
— Мы пошли, — сказал Иван, радуясь, что за свой промах не получил по шее, и поспешил ретироваться.
— Может, и мы пойдем? — неуверенно за моей спиной пробасил Олег.
— Нет, все нормально, — вытирая все же выступившие слезы, ответила я.
— Нам пора к кинозалу, — Горский взъерошил волосы Даньке.
Данька отлип от Виктора, но стоило тому подняться, как он вцепился как маленький крабик в его ладонь. А потом, когда они сравнялись со мной, схватил за руку и меня тоже. Со стороны мы, наверное, смотрелись счастливой семьей, гуляющей по развлекательному центру.
— А почему ты мне не говолил, что ты мой папа? — вдруг спросил Данька.
— Я же разведчик? Разведчик, — нашелся Горский. — Я был на важном задании, поэтому должен был хранить это в тайне.
— Почему ты так долго не плиезжал? В Афлике был?
— И в Африке, и в Турции, и в Испании, — начал перечислять Виктор, — у меня и фотографии есть. В Японии даже был. На конференции… разведчиков.
— Покажешь фотоглафии?
— Конечно. У меня все дома в альбомах.
— А почему мама тебя не узнала?
Горский ненадолго задумался.
— Потому что, когда мы познакомились с твоей мамой, я выглядел совсем по-другому. А потом я изменил внешность и стал работать под прикрытием.
— Тебе опелацию делали? — серьезно спросил Данька. Смотрел как-то передачу с бабулей про пластическую хирургию, вот и блеснул познаниями.
— Да, по удалению совести, — чуть слышно буркнула я.
— Нет, я просто сходил к барберу и сбрил бороду. Подстригся по-другому. И ни враги, ни твоя мама меня не узнали.
— А ты теперь будешь жить с нами? — выдал Данька.
И я слишком поспешно почти выкрикнула:
— Нет!
Горский посмотрел на меня с затаенной горечью, а Данька с непониманием.
— Я буду очень приезжать к вам в гости, а вы будете приезжать ко мне, — улыбнулся ему Горский, усиленно делая вид, что все хорошо.
Данька нахохлился как маленький воробушек:
— Хочу, чтобы мы жили вместе.
После того что случилось нужно было срочно решать, как нам сосуществовать дальше.
Данька постоянно донимал меня вопросами, почему папа не может жить с нами. А я не знала, что придумать, как извернуться. Правда была слишком неприглядной и точно не годилась для того, чтобы ее открывать ребенку.
Нам нужно было выработать единую легенду, чтобы не получилось так, что Горский говорит одно, а я совершенно противоположное. Данька хоть и маленький. Но несостыковки замечает на раз-два.
В конце концов мы решили встретиться без маленьких розовых ушек неподалеку, которые могли бы услышать то, что для них не предназначалось.
Все вопросы можно было решить днем, пока Данька был в садике, но у Горского получалось только после работы.
Мне пришлось уговорить маму посидеть с Данькой. Как только она услышала, что я собираюсь возвращаться на предыдущее место работы на должность директора, так сразу предложила снова возить Даньку в сад.
Горский, как и обещал, заехал за мной после семи. Не знаю зачем, перед выходом я подкрасила ресницы и нанесла блеск на губы. Уж точно не для Горского. Чтобы посидеть полчаса в его машине, краситься было совершенно необязательно.
Спустившись с крыльца, я сразу нырнула в теплый салон.