6 сентября
И наутро впечатления вчерашнего дня отвлекали часть к себе внимания ума, несмотря на напряжение его усилием воли, сокрушенного же чувства, как прежде, которое бы могло привлечь, также не было по развлечению ума, ибо они одно другое поддерживают. Впрочем, милостию Царицы Небесной на «Честнейшую» сердце умилилось чувством Матерния Ее милосердия к нам грешным и немощным. Литургия, слава Богу, прошла благополучно. После обеда читали много выписок из писем Епископа Феофана о теплоте при «умной» молитве, сделанных прежде. Главнейшие из них следующие: 1. «Когда внимание сойдет в сердце, то привлекает туда в одну точку все силы души и тела. Это средоточие всей человеческой жизни в одно место тотчас отзывается особым ощущением, сие ощущение и есть начало будущей теплоты»… 2. «Они — внимание и теплота — друг друга поддерживают и должны пребывать неразлучно…» 3. «Эта теплота не духовная, а обыкновенная кровяная, но как способствующая вниманию и развитию духовных движений, она называется духовною, в том, однако, случае, если не сопровождается сластию похотною, хотя легкою, но держит и душу и тело в трезвенном настроении…» 4. Духовную эту теплоту можно познавать тогда, когда она сопровождается духовными молитвенными движениями страха Божия, сокрушения, благодарения и пр. Держи свою натуральную теплоту, ни во что ее не вменяя, а только приготовлением неким к Божией теплоте почитать бывает и естественная теплота и умиление… 5. Благодатная теплота особая и она, собственно, есть духовная и свидетельствует тонким сладким чувством… 6. «Первый плод Божией теплоты есть собрание мыслей воедино и устремление их к Богу неотходное…» (Собрание писем, второй том, письма 244, 318 и 322).
Из этих выписок я обратил внимание на ту мысль, что не всякая первоначальная теплота зазорна, как мешающая правильному художественному творению Иисусовой молитвы, и должна быть отрываема, или по крайней мере не должна обращать на себя внимание, а только сопровождающаяся похотною сластию, хотя бы и в малой мере. А бывает и другая, такая же обыкновенная, естественная кровяная теплота, не только не мешающая правильному творению Иисусовой молитвы, но и способствующая к сему, как привлекающая к себе и поддерживающая взаимно внимание, как и сама происходящая от него, сопровождающаяся духовными молитвенными движениями и приготовляющаяся к Божией благодатной теплоте.
На это суждение Епископа Феофана об естественной теплоте я обратил свое внимание, потому что прежде всякую естественную теплоту, без различия ее свойств и действий, считал мешающей молитве, а потому иногда, и когда она начиналась без причины, смущался и опасался ее, тогда как не соединенная с похотною сластию и не почитаемая за что–либо особое, а — естественною, она способствует вниманию и вообще молитве и не должна быть отрываема. Ибо только не на месте держания внимания да еще с самомнением — причина смущающей теплоты. (В житии Старца Паисия Величковского, в предисловии Старца Василия на писания Преподобного Исихия, стр. 114). В этом убеждении спокойно творил вечером свою «умную молитву» с умилением и теплотою сердечною.
Когда за ужином я передал свое состояние молитвенное своему ученику, он на это сказал, что «бывает естественная теплота и умиление» как об этом замечает выше и Епископ Феофан (в письме 322). Этот ответ ученика я принял, как от Бога посланное замечание к смирению моему, что согласно о нашей художественной молитве и Епископ Феофан пишет в другом месте: «Художественное делание молитвы Иисусовой, творение ее простое со вниманием в сердце или хождение в памяти Божией, суть наш труд и сами по себе имеют естественный не благодатный плод. Плод сей собрание мыслей, благоговение и страх Божий, память смертная, умирение помыслов и некоторая теплота сердечная. Все сие суть естественный плод внутренней молитвы. Надо это хорошо затвердить, чтобы пред собою не трубить и пред другими не выситься. Пока в нас только естественные плоды, до тех пор мы гроша не стоим и по существу дела и по суду Божию. Цена нам, когда благодать придет. Ибо, когда она придет это и будет значить, что Бог воззрел на нас милостивым Своим оком. А пока не придет, то, что бы мы ни делали, каких бы подвигов ни несли, значит, что мы плевые личности, на которые Бог и взглянуть не хочет» (Собрание писем, выпуск первый, письмо 12, стр. 8, Москва 1898 г.).