Безусловно, и ему не доставляли никакого удовольствия многочасовые лежки на огневой позиции, когда все тело ныло от мучительного желания встать и размяться, без конца доставала разнообразная насекомая сволочь, да и попросту хотелось справить нужду. Как малую так и большую. Немногим приятнее были и наблюдения за местностью и составление карточек огня, когда глаза просто мутнели от напряжения, непрерывного всматривания в окружающий ландшафт. Даже стрельба, увлекательная в первое время, приелась по мере того как от недели к неделе нужно было сдавать зачеты и повышать, повышать, повышать ее уровень, стремясь к какому-то бесконечно далекому идеалу. Остальные занятия, способные привидеться штатскому персонажу разве что в кошмарном сне, приносили столь же мало радости. Однако Кирилл, в отличие от своего товарища по несчастью, всегда находил силы перебороть себя. Ну или - почти всегда. Если уж в ближайшие пару лет альтернативы этому все равно нет, придется стиснуть зубы и перетерпеть... неудобства. Утешая себя тем, что неудобства эти временные.
В какой-то степени этому способствовал и опыт прошлой жизни. Кирилл и сам не подозревал, но длительные медитации перед холстом, занимавшие его столько лет, оказали на него исключительно положительное влияние, развив сосредоточенность, внимание и выдержку, без которых немыслима работа художника. И пригодилось все это в самый неожиданный момент...
В общем - долго ли коротко ли, а поздней осенью, вскоре после того разговора на полигоне когда он рассказал о том как разругался с Таней и загремел в армию, капитан объявил, что отныне Кирилл - его единственный напарник.
А Стас вернулся под командование старшины Жоры и уже на следующих маневрах появился с ручным пулеметом, довольный, судя по всему, и жизнью и собой...
-Мне, строго говоря, и нужен-то был один из вас. - поделился капитан "секретной информацией".
-А зачем же тогда было брать нас двоих?
-А затем, голова твоя садовая, что при всем многообразии моих талантов, ясновидение в их число не попадает. И определить с ходу: кто из вас мне больше подойдет, я был не в состоянии.
-Ну-у? - недоверчиво протянул Кирилл. Мысль, что Ракитин может не знать чего-то наперед, казалась ему кощунственной.
-Вот тебе и - ну-у! Далеко не из каждого солдата можно сделать снайпера. Даже если у него хорошие данные. И не всегда сразу можно понять - из кого что получится. Впрочем... - он остановился. - И в обычной жизни зачастую так же бывает. Не всегда можно понять - из кого что получится. Вот ты, всю жизнь рисуешь, даже в училище престижное поступил, а чувствуешь ли ты себя настоящим художником?
Кирилл пожал плечами.
Он вообще старался не распространяться в части ни о своей профессии, ни о Репке. Люди так не любят умных.
Но капитану хватило и того, первого, разговора при встрече...
-Да нет, пожалуй. Не чувствую.
-Вот то-то и оно! Не получился из тебя пока настоящий художник. И не факт, что получится когда-нибудь, верно?
-Верно.
-А почему так? Задатки-то у тебя, видать, есть. Иначе как бы ты в училище-то свое поступил?
-В Академию. - поправил Кирилл.
-Ну, не суть!
-Не суть. - Кирилл задумался на мгновение. - Полагаю, товарищ капитан, что в отличие от снайпинга, творчество - довольно субъективная штука...
-Вот так, да? - усмехнулся Ракитин.
-Вот так. И даже если кому-то и показалось, что у меня есть задатки художника, это совершенно не гарантирует того, что и остальные также оценят меня.
-Ну ты подумай, вот козлы-то!
-Почему сразу - козлы? - пожал плечами Кирилл. - Просто у каждого свое восприятие мира и то, что мне как художнику видится так, другому человеку может представляться совершенно иначе. Вот, бывает, пишешь-пишешь картину, стараешься, из кожи вон лезешь, в каждый штришок душу вкладываешь, хочешь что-то совершенно определенное сказать... передать, а зритель потом подходит к твоей картине и видит в ней нечто совсем иное...
-Ну и пусть видит. Тебе-то - что?
-Да ничего помимо того, что непонятая мысль - мертвая мысль.
-Так может ты сам того... рисовать как следует еще не научился?
-Рисуют в подъезде, на стенке, а художник пишет...
-Ну, не суть!
-Не суть. - согласился Кирилл. - Ну ладно - я. А Да Винчи?
-Тот, который Леонардо?
-Ага. Он что, тоже писать не умел? А иначе почему вокруг евоной "Джоконды" уже полтысячи лет споры не стихают: и что это, мол, гений эпохи Возрождения сказать-то хотел такой странной и малопонятной, такой двусмысленной ухмылочкой?
Ракитин кивнул и, поразмыслив немного, сказал:
-Получается, солдат, творчество это - бой, в котором тебе гарантированно поражение.
-Получается так.
-Ну что ж, требуется определенное мужество, чтобы ввязаться в подобную схватку.
*
-Гарантировано поражение? Да нет, Максим, можешь мне поверить - поражение заранее не гарантированно никому. А особенно здесь, в горах.
Кирилл посмотрел на офицеров.
-Но фактор неожиданности... - попытался возразить лейтенант.
-Хороший фактор. - кивнул Ракитин. - Серьезный. Да только на наш фактор неожиданности у них могут найтись три своих, не менее убойных фактора. Не забывай об этом, когда пойдешь с ребятами вперед. Договорились?
Кирилл обернулся в сторону основной штурмовой группы, залегшей на склоне среди больших серых валунов. Когда-то давно обломки гранита сорвались вниз со скалистого горного гребня, оставив на его склоне глубокие шрамы и упокоились здесь, на дне ущелья. Кирилл смотрел на своих товарищей, замерших под их прикрытием и готовых устремиться вверх.
Все было готово. Все подходы проверены саперами. Все бойцы на своих местах.
-Так точно, товарищ капитан, договорились.
-Ну и прекрасно! - Ракитин обернулся к Кириллу. - Ты свою задачу хорошо понял? Стас с Витей прикрывают основную группу, а ты страхуешь их самих. Они наверняка вытянут на себя пулеметы. Не могут не вытянуть. Твое дело - заставить их замолчать как только они себя обнаружат. Понял?
-Так точно, товарищ капитан, понял.
-Хорошо. Контролируй их пулеметы и гранатометы и, пожалуйста, не вздумай связываться с их снайперами! Это как раз - не твое дело...
-А если они сами... ну, я имею в виду, если на огонь Никифорова и Аверина отреагирует именно снайпер... сверху?
-В этом случае можешь его снять. Но только в этом. Не вздумай целенаправленно устраивать охоту. Их снайперы - моя забота. Понял?
-Так точно, понял.
-Я надеюсь - ты действительно хорошо меня понял. Твое дело - обеспечить безопасность нашему собственному прикрытию. Это потребует от тебя максимум внимания. Все твое внимание без остатка. А если ты втянешься в поединок с их стрелком, то неизбежно отвлечешься от поля боя, потеряешь контроль за обстановкой. А раз так, то случись что с пацанами, я первый скажу, что виноват ты.
-Да будет вам, товарищ капитан! Как говориться: Бог не выдаст - свинья не съест!
-Бога нет, рядовой. - усмехнулся Ракитин. - Сегодня ты за него. По крайней мере, для Никифорова и Аверина. Все понял?
-Так точно!
-Тогда - выполняй. Дуй к своим. - и он указал на группу прикрытия, державшуюся позади основной.
Вместе с ним группа насчитывала трех человек. Стас Никифоров и Витя Аверин. И он. Пулеметчик, гранатометчик и снайпер. Убойное сочетание.
Кирилл уже хотел было удалиться, но замешкался и, обернувшись, спросил:
-Товарищ капитан, а может Бог все-таки есть?
Ракитин вздохнул и поднял глаза к небу, словно отец, отчаявшийся объяснить неразумному дитю очевидную истину. Потом снова взглянул на Кирилла и, скрестив руки, ответил:
-Бога нет. Иди, занимайся делом!
Тот кивнул и направился к группе прикрытия.
Лейтенант Есипов проводил его насмешливым взглядом и повернулся к Ракитину: