Не получилось.
Зато Миша, задремавший после очередного... полдника, проснулся, потянулся, продемонстрировав ароматные, пушистые подмышки никак не прикрытые скромной маечкой-борцовкой, зевнул и спросил:
-Ну, что, Кира, последнюю приговорим?
-Не охота. - покачал головой Кирилл.
-Да будет тебе! - хмыкнул сосед, извлекая из пакета крупного, аппетитно пахнущего таежным костерком леща. - Не с собой же нести. А то еще в аэропорту отберут.
Ага, кивнул Кирилл, так они там просто сидят на своих райских островах и ждут пока ты явишься со своей рыбой, чтобы конфисковать этакую ценность. Впрочем, тщетность попыток уклониться от участия в уничтожении речного морепродукта, была ему совершенно очевидна...
-Пива-то больше нет. - выдвинул он последний аргумент.
Торжествующе улыбнувшись, Миша выудил из того же пакета темную полуторалитровую бутылку с брендом, который в последние годы не рекламировали разве что детсадовцы, а уж остальная молодежь - вовсю.
Взяв бутылку, Кирилл оценил ее температуру градусов в сорок и поморщился, предвкушая сомнительное удовольствие отведать содержимое. Увы, альтернатива отсутствовала в принципе - стюардессы давно уже не появлялись в поле зрения, то ли израсходовав до самого донышка запасы прохладительных напитков, то ли просто умаявшись таскать сии напитки ненасытной, натрескавшейся соленой рыбы и сушеных кальмаров, всевозможных чипсов и прочей дребедени публике.
Публика в салоне действительно подобралась та еще: дальневосточные челноки с мускулистыми, накачанными неподъемными сумками руками, удачно закрывшие очередной торговый сезон с дружественным Китаем; сибирские лесорубы, выгодно сплавившие вышеозначенному Китаю очередные кубометры российского леса в обмен на пуховики, электрочайники, петарды, зеркала и прочие бусы, доставленные из дружественной державы вышеозначенными челноками; уральские бизнесмены, традиционно успешно торгующие всем ассортиментом металлопродукции вплоть до танков последнего поколения, недоступных лишь для собственной армии; столичные менеджеры, управлявшие неизвестно чем в стране, где, казалось, никто уже ничем не управляет.
И, среди всей этой публики - одинокий художник из города на Неве.
Нет, Кирилл не хотел сказать, что он лучше окружающих.
Об этом говорили десять часов полета от Москвы.
Просто он не видел смысла в том, чтобы оккупировав (по-другому и не скажешь) салон, лезть брататься с соседями; трясти перед носом друг у друга неизвестно как пронесенными на борт бутылками с "вискарями" и "брендями", выпячивая собственное благосостояние; дружно надираться до поросячьего визга, подобно истинным джентльменам закусывая это марочное великолепие соленой воблой и таранкой, и столь же дружно ломиться в сортир, загаженный и заблеванный уже на полпути к Карибскому морю...
На месте стюардесс я бы тоже послал эту публику куда подальше, одобрил девушек Кирилл, передавая початую бутылку Мише. Теплая, хмельная горечь скорее смазала, нежели освежила горло, притупив болезненные ощущения. Увы - ненадолго. Это он уже знал наверняка и потому крупный, сочный ломоть леща, выдранный безжалостной рукой Мишани из раскуроченной рыбы, принял без колебаний. Страдать так страдать.
Сосед Миша никоим образом не выбивался из общей картины, являя собой классический образчик охотника за цветным металлом. В общем и целом, он был лучше многих из присутствующих, однако его словоохотливость и щедрость на пиво и рыбку поистине не знали границ. Энергично распечатывая одну бутылку за другой, он излагал Кириллу историю своего восхождения от рядового сборщика ценного металлолома из Челябинска до хозяина пяти точек приема оного металлолома. Естественно, в жизни этой современной российской Золушки мужского пола наличествовали как злые мачехи, типа ментов и конкурентов, так и добрые феи, вроде братвы, помогавшие решить проблемы и с теми и с другими. И ни один нюанс отношений с ними не остался для Кирилла тайной...
Словом, сколь бы малоинтересной не представлялась ему данная тема, но уже к середине перелета он представлял себе не только полную технологическую цепочку добычи полезных ископаемых из телефонных и прочих кабелей, а также иных месторождений; не только тарифы на медь и алюминий, размер откатов "крышам" всех мастей, но и вообще полную структуру данной отрасли человеческой деятельности на Южном Урале. Кроме, разве что, адресов точек приема. Если бы собеседник начал перечислять еще и адреса, Кирилл бы точно тронулся рассудком.
О себе он рассказывал скупо, благо сосед и не настаивал, будучи увлеченным собственной персоной. Вспомнили армейское прошлое, причем Кирилл не препятствовал Мишане играть первую скрипку и здесь, хотя без труда мог бы перехватить лидерство... а зачем?
Миша и без того был в восторге от нового "корешка", щедро одаряя его вкуснющим, в меру просоленным и подкопченным лещиком и пивом. Подсаливая организм, лещ заставлял налегать на пивко, а оно, в свою очередь, не позволяло долго засиживаться на месте, побуждая совершать регулярные вояжи в сторону туалета.
В общем: скучно не было, и Кирилл испытал нечеловеческое облегчение, узнав, что отель, куда направлялся его сосед, расположен чуть ли не в сотне верст от его собственного. Мишу, правда, это сильно огорчило и он пообещал навестить "корешка" после прилета, чтобы "на земле" оттянуться уже "не по-детски": с ромом и девчонками. Впрочем, на этот-то счет Кирилл был совершенно спокоен: он нисколько не сомневался, что, очутившись "на земле", Миша тут же обзаведется новыми "корешками" и уже на следующий день даже не вспомнит о нём.
...Наконец последний лещик был обглодан до последней косточки, последняя бутылка пива - истреблена до последней капельки, а сосед снова закимарил. Кирилл же растянулся в кресле под безжалостным тропическим солнцем, мечтая лишь об одном: поскорее спуститься с небес на землю, пройти контроль и, добравшись до первого же бара выхватить из холодильника ледяную, покрытую крохотными бисеринками пота бутылку газировки, сорвать с нее крышку и затопить пылающую, липкую горловину своей глотки колючей, наждачно острой водяной струей...
Хотя, пожалуй, бар можно отыскать и до контроля...
Точно, до контроля тоже должен быть бар...
-Дамы и господа! - ожили динамики громкой связи. - Через пятнадцать минут наш лайнер совершит посадку в аэропорту Санто-Доминго. - тон барышни более всего напоминал тот, каким посылают на три буквы, но сейчас Кириллу было решительно все равно. - Пожалуйста, займите свои места и пристегните ремни...
*
Какая славная барышня! улыбнулся он, отрицательно покачав головой.
Очаровательная мулаточка, чьи черные волосы, заплетенные в миллион тоненьких косичек и собранные в один тяжелый, длинный хвост, потрясающе гармонировали с зеленой униформой бармена, улыбнулась в ответ и убрала бутылку с соком, занесенную над стаканом Кирилла.
Проводив ее глазами, он спрыгнул с высокого стула-вертушки, стоявшего подле барной стойки, и, подхватив полупустой стакан, направился к столику у окна.
Небольшой дайверский отель стоял на первой линии. Правда, из уважения к бурному норову здешнего флибустьерского моря эта первая линия имела изрядную ширину, способную защитить отель от разгульной ураганной волны. И само море едва просматривалось, занавешенное полупрозрачной гардиной пальм, обильно, по-хозяйски, занимавших весь пляж. Внизу, на пляже под пальмами виднелось ещё несколько кафе, но спускаться туда у Кирилла не было ни сил, ни желания...
...Ему все же удалось пережить приземление и, добравшись до аэровокзала, приглушить жажду в первом же баре, обнаруженном еще до стойки паспортного контроля. Затем, в сутолоке, царившей на контроле, он отделался от Миши, произнеся вслух пожелание увидеть его в самом скором времени, а про себя - прямо противоположную мольбу.
После этого Кирилл состыковался с представителем отеля, запасся минералкой, поскольку жажда все еще цепко держала его за горло и загрузился в микроавтобус. Легко одолев с полсотни километров по полупустому шоссе (сиеста, пояснил водитель, к вечеру тут будет не протолкнуться!) они оказались у места назначения.