Особенно надо отметить, какие последствия для республики имела централизация в сфере идеологии, в частности по таким проблемам, как формирование национальной культуры, пробуждение национального самосознания, использование местных языков, освещение истории национально-освободительного движения. Центр зорко и бдительно следил за тем, что происходит в республиках, и мгновенно реагировал на малейшие попытки отхода от официальной линии. Такие шаги решительно пресекались и зачастую квалифицировались как проявления национализма и других вредных течений. Сколько «разностных» кампаний начиналось с публикации в газетах «Правда» и иных центральных изданиях статей о тех или иных «националистических тенденциях» в Казахстане! Причем, жесткий контроль центра за ходом таких «кампаний» по сути дела исключал возможность оправдания республикой намеченных жертв. К тому же, как мы уже отмечали выше, многие годы идеологией в республике ведали перестраховщики, готовые с полуслова выполнять любые указания центра и полностью игнорировавшие интересы своего народа. Все это не могло ни сдерживать развитие национальной культуры.
Должен сказать, что основательное закручивание «гаек» и усиление «идеологического пресса» центра характерны и для первого периода руководства страной М. С. Горбачевым и Е. К. Лигачевым, причем это сопровождалось заменой национальных кадров, присланными из Москвы и других регионов. Но многие из них, не зная национальной специфики республики, так и не смогли в полной мере выполнять ту миссию, которая на них возлагалась.
Из всего сказанного можно сделать вывод, что ущемление прав республики, мелочная опека центра сдерживали нашу инициативу, не позволяли проявлять необходимую гибкость и дефференцированность, отчего в определенной степени страдало состояние экономики, культуры и других сфер жизни республики.
Однако к демократизации и преодолению сверхцентрализации надо было идти, предварительно проведя основательную подготовку, наметив развернутую и взвешенную программу предстоящих действий и планомерно претворяя одно мероприятие за другим. А что получилось у нас? Переходя ко второй группе причин, обусловивших беспрецедентное обострение межнациональной напряженности в стране, отмечу, что отход от прежнего порядка, к сожалению, не сопровождался утверждением новых условий, в силу чего повсеместно стала брать верх самая обыкновенная анархия. Налаженные десятилетиями производственно-экономические, снабженческо-бытовые, торговые и иные связи начали быстро рваться, место планомерных поставок занял примитивный бартер, многие коллективы лишились прежних источников сырья, материалов и комплектующих изделий. Хозяйственная жизнь страны оказалась парализованной.
Я не согласен с политиками, идеологами и учеными, стремящимися видеть только в далеком прошлом корни тех трудностей, с которыми столкнулась практика советского федерализма в современный период. Немалая доля вины за развал нашего многонационального государства падает на М. С. Горбачева и его команду. Неумелая, я бы сказал, беспомощная практика нынешнего руководителя не только усугубила кризис межнациональных отношений, но и вызвала своеобразную «цепную реакцию» межэтнических войн. Нерешительность, неопределенность сказались, например, в вопросах о восстановлении автономии крымских татар и советских немцев, об удовлетворении интересов турков-месхетинцев, многих других малых и больших народностей, в отношении которых раньше была допущена несправедливость.
Порой создается впечатление, что у Горбачева чуть ли не единственным способом решения межнациональных проблем становиться «отсутствие всякого решения».
Заметное ослабление и даже «паралич» центральной власти неизбежно привели к тому, что в стране развернулась «война суверенитетов» и противоборство общесоюзных и республиканских законов, оказались рассогласованными действия разных государственных органов. Борьба за реальный суверенитет республик правомерна, я ее всячески поддерживаю и нахожусь в числе ее сторонников, но она, намой взгляд, не должна перерастать в автаркию, национальное обособление и замкнутость, вести к противопоставлению одних наций другим, а тем более всему нашему многонациональному содружеству.
Выражая свое отношение к «Движению за демократические реформы», о необходимости создания которого объявила группа общественных и политических деятелей страны, я бы отметил, что прежде всего создание движения — одно из проявлений политического плюрализма. Плюрализм и особенно многопартийность сами по себе полезны и необходимы. Существование многих, в том числе оппозиционных партий, политических движений и организаций ставит действия правящей партии под широкий повседневный контроль, или, по крайней мере, сокращает возможность Злоупотреблений, нарушений, беззакония с ее стороны. Пока правящая партия функционирует в условиях единовластия, она порой не задумывается о возможных последствиях своих решений, и в случае неудачи может оправдать их теми или иными объективными и субъективными причинами. Когда же каждый шаг правящей партии внимательно изучается ее оппонентами, она много раз подумает, прежде чем предпринять сомнительные и заведомо ошибочные действия. Вряд ли в условиях политического плюрализма и многопартийности была бы возможной та вакханалия массовых репрессий и террора, которые охватили страну в 1937—1938 годах.