Все организаторы и участники заговора были назначены на высшие посты в государстве и партии по желанию и настоянию президента и составляли его ближайшее окружение. Горбачева предали самые доверенные и близкие люди. Это хорошо показало, насколько грубо ошибался президент в проведении кадровой политики, о чем нами говорилось в книге.
Что касается второй половины вопроса — как бы действовал я,— то скажу одно — в соответствии с законами, защищающими наше государство от подобных выступлений.
— Динмухамед Ахмедович, от новых партий сейчас просто рябит в глазах. У всех есть программы, платформы, все митингуют. Вам по душе такой плюрализм и такая гласность?
— Все эти партии ничто иное, как борьба за власть. И чувствуется, что этот митинговый ажиотаж вокруг партий многим набил оскомину. Да, наверное, у нас будет две, три или больше партий, но они вберут в себя не тех, кто громче всех кричит, а тех, кто лучше думает и работает.
—Апрель 85-го называют началом перестройки. Известно, что Вы горячо, с самых высоких трибун поддерживали ее. Но вот прошло шесть с лишним лет. Можно подводить какие-то итоги. На Ваш взгляд, много ли позитивного сделано за эти годы? И о минусах, пожалуйста, скажите.
— Не раз и не два я заявлял о том, что разделяю и приветствую идеи и концепции перестройки. Я был и поныне убежден, что партия и наша экономика нуждаются в серьезном обновлении, не декларативной, а истинной демократии, в необходимости демонтажа ряда зацентрализированных структур. Прошло время и сейчас все грехи сваливаются на партию, напрочь позабыв о том, что именно КПСС выступила инициатором демократических преобразований в стране.
У перестройки, хотя это слово сегодня исчезло из лексикона, есть свои плюсы и минусы. Не хочу повторяться, об этом я подробно рассказал в своей книге. Но очень тревожит, что кризисные процессы углубляются, инфляция перерастает в гиперинфляцию, в ряде регионов анархия подминает под себя демократию. У нас в республике, надо заметить, даже по сравнению с прошлым годом положительных сдвигов не чувствуется. Произошло дальнейшее падение промышленного и сельскохозяйственного производства, кризис в капитальном строительстве, ввод жилья сократился почти на 20 %. Сокращен выпуск всех важнейших продовольственных товаров, а также многих видов товаров народного потребления.
— Динмухамед Ахмедович, Вы — большой политик. Это исторический факт. А быть политиком, значит обладать даром предвидения. Ваш прогноз на ближайшие годы? И в первую очередь, что будет с Казахстаном?
— Давать прогнозы — дело весьма рискованное. Но верю: тяжелейшие испытания носят временный характер. У Казахстана, например, есть все возможности первой из суверенных республик выйти из прорыва благодаря гигантскому промышленно-сельскохозяйственному потенциалу, развитой науке, богатейшим недрам, высококвалифицированным кадрам специалистов и рабочих и другим факторам. Если все это умело задействовать — успех не за горами. Надо лишь иметь в виду, что успех придет только при тесном экономическом взаимодействии и взаимопомощи всех республик. Один в поле не воин, и это как никогда верное изречение.
—После ухода на пенсию Вы поддерживаете отношения с бывшими членами Политбюро, с другими руководителями? Или получилось так, как, к сожалению, нередко случается: сегодня человек ушел с высокого поста, а завтра его забыли?
— Что касается встреч, или каких-либо других контактов с бывшими членами Политбюро, то их нет. Но я бы не согласился с тем, что руководитель, уйдя с поста, прерывает все свои прежние связи. Был, правда, какой-то период, когда месяца два-три моего дома сторонились: кто-то выжидал, кто-то беспокоился за свою карьеру, а кого-то вообще не пускали ко мне. В том числе и иностранных корреспондентов.
Сейчас обстановка в корне изменилась. В моем доме побывали сотни людей. Это деятели науки и культуры, активисты всевозможных движений, рабочие, чабаны, студенты. Да я и сам с удовольствием встречаюсь с ними, когда выезжаю в колхозы и совхозы, на предприятия. Нередкие гости в доме и иностранцы. Им я также оказываю внимание. Все эти встречи приносят мне огромное удовлетворение и, можно сказать, придают большой заряд бодрости. Недавно, например, у меня побывал первый казахский космонавт Тохтар Аубакиров со своими сыновьями. Мы долго беседовали с ним. Тохтар подарил мне фигурку верблюжонка, побывавшую в космосе, вспомнил прошлое. Он рассказал, что много лет назад в результате моего обращения к министру обороны СССР А. Гречко по поводу включения в отряд космонавтов представителя казахской национальности он участвовал в отборе кандидатуры. Но судьба распорядилась иначе. Рекомендованный летчик по состоянию здоровья в отряд космонавтов не попал и вернулся к военной службе, а в космос впоследствии полетел сам Тохтар.