Моя учеба в Москве совпала с тяжелейшим периодом в жизни республики и страны — периодом принудительной коллективизации. Сведения о крайне тяжком положении народа доходили до нас, московских студентов. Я получал письма от родителей, в которых рассказывалось об огромных бедствиях жителей аулов и сел, страдающих и погибающих от голода. О масштабах развернувшейся беды я мог судить сам, когда приехал к родителям на каникулы в село Тургень Энбекши-Казахского района Алма-Атинской области. Здесь в 1932 —1933 годах множество людей погибло от голода в селах Балтабай, Маловодное и в аулах района.
Студентов из Казахстана очень тревожили вести из родных мест. По инициативе казахского землячества (была такая организация) состоялось собрание в помещении кинотеатра «Колизей» (ныне театр «Современник») на Чистых прудах. Студенты требовали правдивой информации о положении дел в республике. В Москву приехал секретарь Казахского крайкома Кохиани, чтобы успокоить студентов. Но не тут-то было: студенты располагали более достоверной информацией и разговор получился очень резкий. Слушатели из коммунистического университета имени Свердлова, что называется, по полочкам разложили доводы Кохиани и посчитали информацию секретаря крайкома необъективной и нечестной. Очень ярко выступил студент О. Джандосов (брат У. Джандосова). Он сказал, что, находясь на практике в республике, посетил ряд геологоразведочных партий и перед его глазами открылась страшная картина всенародного бедствия-— голода. Кохиани чувствовал себя весьма неуютно под градом критики. Мы тогда еще не знали, что о великих страданиях казахского народа Сталину было отправлено «письмо пятерых»: Г. Мусрепова, М. Даулеткалиева, Е. Алтынбекова, М. Гатаулина, К. Куанышева. Письмо, как и следовало ожидать, оказалось без последствий. Равно как и обращение к «вождю народов» видного государственного деятеля Турара Рыскулова.
Сложившаяся обстановка в республике очень сильно влияла на учебу и настроение студентов. Многие из них возвращались домой. После собрания не было принято никакого решения. Да и какое решение могли мы принять? Прекратить голод? Помочь Казахстану продуктами? Миллионы голодающих и бедствующих были и в других регионах страны. В этом мы убедились, находясь на практике в 1933 году на Дегтярском руднике, на Урале. Сюда согнали огромное количество раскулаченных и жили они в крайне тяжелых условиях, нищенски. А ведь еще и работали! Возвращаясь с практики в Москву, мы не смогли купить железнодорожных билетов и три дня провели в Свердловске (Екатеринбурге). Мы, трое студентов, жили у родственников одного шахтера, с которым познакомились в Дегтярке, на улице Московской, дом 24. А там положение было катастрофическим...
Свердловск запомнился мне и одной страшной экскурсией. Я имею в виду ипатьевский дом, где были расстреляны царь и его семья. Сейчас трудно в это поверить, но эта экскурсия пользовалась в городе популярностью. Люди приходили в дом, рассматривали стены со следами пуль и кровавых пятен. Трагедия, которая здесь разыгралась, теперь подробно описывается во многих журналах и газетах.
НА БАЛХАШЕ — КОУНРАДЕ
В июле 1936 года, окончив горный факультет Московского института цветных металлов и золота, я получил направление на Коунрад-Балхашскую стройку. Здесь началась моя настоящая трудовая деятельность. Новичком в этих краях я не был. С Коунрадом и его людьми был знаком еще с середины прошлого года, когда проходил здесь практику в течение пяти месяцев. Работал я тогда десятником только что созданного восточного отвала. Работал и копил материал для дипломной работы на тему: «Определение мощностей Коунрадского карьера для производства 90 тысяч тонн черной меди в год». Диплом защитил с оценкой «отлично». Сложилось так, что мои первые шаги накрепко были связаны с развитием цветной металлургии Казахстана. И я по сей день горжусь, что я — один из участников зарождения в стране мощной медной промышленности в Центральном Казахстане, а затем и свинцово-цинковой промышленности в Рудном Алтае.
Мы, люди старшего поколения, хорошо помним, в каких невероятно трудных условиях зарождались и создавалась промышленные центры Казахстана. Многие стройки начинались с нуля в совершенно необжитых пустынных и полупустынных районах республики. К тому времени я возвращаюсь не только потому, связано с сегодняшними днями, но и потому, что пройденный путь стал для нас бесценной школой жизни, самым главным университетом.