Здесь продавались сита, решета, липовая и прочая деревянная посуда, деревянные ложки: детские и для взрослых, так искусно сделанные, что попади они в современные кустарные магазины, очередь бы была за ними с версту. Дальше были бочки и бочоночки для солений, сани, телеги, лопаты, грабли, детские колясочки и деревянные игрушки.
На следующей, Троицкой площади, перед Троицким женским монастырем, продавали живой скот — лошадей. Коров, поросят, кур, гусей… За Троицким монастырем был и есть теперь мужской Благовещенский монастырь. Затем — церковь Воскресения Господня (кладбищенская) и маленькая церковь св. Георгия — наш приход, хотя мы жили далеко от того места. Видимо, наш прадед, Иван Вощинин, жил когда-то в этом конце города.
Описала я линию далеко не всех строений, идущих параллельно берегу реки. Несколько ниже этой линии, ближе к реке стоит церковь Николы Набережного. На площадях же, выше описанных, кроме торговых рядов стоят и сейчас красивые здания Городской управы и краеведческого музея (бывший дом Зворыкина, изобретателя телевидения, уехавшего в США в 1921 г. совсем молодым человеком).
За линией площадей, расположенных параллельно берегу реки, шли городские кварталы параллельными прямоугольниками почти до линии Нижегородской железной дороги, перед вокзалом которой были парк и площадь. Каждый год летом на этой площади проходила ярмарка с каруселями, приезжим цирком, балаганами и всякими товарами. Очень немудреные сладости, вроде баранок, маковников, мороженого казались вкусными необычайно.
Много продавалось деревянных кустарных изделий. Ярмарка несколько лет просуществовала и при Советской власти, видимо, по традиции. Я ее помню только уже при советской власти.
Неподалеку от нее располагался обязательно цыганский табор, и жители, во все время пребывания цыган около города, были в состоянии страха и беспокойства. Набеги на курятники и вообще на все, что «плохо лежит», были постоянными.
В трех километрах от города проходила (и сейчас проходит) линия Казанской ж/д. Новенький тогда вокзал, в стиле Московского Казанского вокзала, но много проще, и поселок для служащих, казались очень красивыми. Паровозоремонтные мастерские давали работу населению города.
Кроме того, в городе (ближе к берегу реки) были 2 ткацкие фабрики, построенные на паях муромским купечеством.
Возвращаясь в город, надо сказать, что Рождественская Базарная пл. имела как бы продолжение в виде второй площади между базаром и первым рядом домов, занятых почти сплошь самыми главными магазинами. Самый большой из магазинов — в 3 этажа, считая первый полуподвальный, принадлежал деду моему — Вощинину Александру Ивановичу с сыновьями, как гласила, конечно, до революции, вывеска.
Прежде чем возвратиться к семейной хронике, необходимым считаю сказать, что славный наш г. Муром имел 24 церкви. Четыре из них были кладбищенскими, с богатыми памятниками (были, конечно, и бедные), обилием зелени, кустарников и вековых деревьев. Московские кладбища, где мне пришлось бывать позднее, казались мне просто жалкими (кроме Новодевичьего). Три монастыря: 1 женский и 2 мужских. Женскую гимназию, реальное училище, коммерческое училище, банк, библиотеку, краеведческий музей. Все эти здания были красивыми и вокруг них было много зелени. Дома купцов, заводчиков (мелких), чиновников, были довольно однообразны с виду, но добротны, просторны, удобны и почти все имели большие сады, так что на одном квартале помещались 3−4 дома. Ближе к окраинам и тоже в садах стояли дома людей победнее в 3−4 окошка, похожие на деревенские.
Это очень краткое описание родного моего города, расположенного между рекой Окой и линией Казанской ж/д. Справа, если встать лицом к реке, город кончался оврагом Бучихой, за которым располагалось имение графини Уваровой. А дальше по берегу реки, лежало знаменитое большое село Карачарово. Слева тоже был большой овраг. Часть которого занимал Гофманский сад, названный по имени немца Гофмана, снабжавшего весь Муром различными саженцами. После него этим занимался садовник Сонин.
За оврагом находился еще один поселок, называющийся Штабом. И поселок, и его название имеют исторические корни. Во времена царствования Екатерины II кто-то из ее приближенных выбрал это место для проживания одиноких инвалидов войн. За счет государства были построены для них небольшие дома, по-видимому, были даны и какие-то пенсии, и поселилось там 200 человек разных чинов. Ну, а раз поселились там военные, то жители Мурома окрестили этот поселок названием Штаб. Так это место называется сейчас (1988 г.).