Заслуги Гоффмана в разработке некоторых разделов учения о болезнях несомненны, например в изучении болезней кишечника, в частности двенадцатиперстной кишки, затем его работы, в которых он пытался объяснить возникновение лихорадки. Последнее он, как и врачи более позднего времени, связывал с изменениями в спинном мозгу.
Шталь родился в том же 1660 г., в каком родился и Гоффман; но если поставить их рядом, то различие между ними обращает на себя внимание. Гоффман был любезным, блестящим человеком; его ценили за его книги, столь полезные для практических врачей; Шталь был мрачным человеком, выражавшимся не особенно понятно; но его мышление, а поэтому и его система были богаче содержанием. Последняя соответствовала идеалистическому мировоззрению глубоко набожного человека, обращавшего взор не на природу в целом, а исключительно на человека. Его главное сочинение «Правильная теория медицины», как и большинство других, должно было служить целям практической медицины. Он исходил из несомненно правильной предпосылки, что врачи того времени руководствовались механистическим пониманием явлений жизни; в конце концов, это был самый простой способ все себе объяснять.
По, несмотря на законы механики, действительные также и для человека, и несмотря на любовь к химии, для которой его работы имели большое значение, Шталю для объяснения явлений в человеческом организме требовалось еще кое–что, и этим для него была душа и притом душа вполне определенного рода — не тождественная той, которой также и он, естественно, приписывал божественное происхождение, но душа, которая как правящее начало направляла все явления в организме, а также его действия. В сущности это был измененный архей в расширенном понимании. Душа эта, учил он, живет в организме, побуждает и руководит деятельностью аппаратуры организма и поэтому несовершенна; все болезни следует объяснять именно этим недостатком. Если воспользоваться терминами нашего времени, то следует сказать, что душа, как ее себе представлял Шталь, была для него центральным органом для рефлексов, центром вегетативной нервной системы и т. и. Таким образом, его мысли содержали рациональное зерно; неудачным было прежде всего обозначение «anima» — душа, гак как под этим названием всегда имелось в виду нечто другое. Он хотел избежать старого названия, каким пользовались врачи классической древности, — «физис», природа и лучше приспособить это понятие к ятромеханике, и поэтому воспользовался’ названием, вводящим в заблуждение.
Анимизм Шталя в его понимании сущности болезней, их причин и лечения выражается в том, что болезнь сводится к ненормальным движениям, возникающим опять–таки в связи с ошибкой души. Шталь говорит о пришедшем в расстройство руководящем начале (perturbata idea regiminis), вследствие чего возникают неправильные движения материи и органов. Поэтому его терапия стремится восстановить нормальное состояние.
Интересно, что он при этом — конечно, не первый, но все–таки особенно убедительно — указывает на целительную силу природы, использующей лихорадку, — наблюдение, которым врачи постоянно руководствовались, причем они создали лечение посредством лихорадки, которое впоследствии было подтверждено блестящими успехами при лечении прогрессивного паралича прививкой малярии (Wagner—Jauregg). Влияние на движения души, по представлениям Шталя, достигается, в зависимости от темперамента того или иного человека, средствами, ускоряющими выделения. Представляя себе душу как основание для «живых движений», Шталь вывел медицинское мышление из тупика сплошной механики, и это принесло ей пользу.
Учение Шталя об анимизме в течение долгого времени оказывало влияние на мышление в медицине. Оно содержало положения, казавшиеся пригодными также и для практики. Большое значение оно приобрело тогда, когда врачи начали объединять анимистические представления с механистическими, т. е. с соматическими, и тем самым вторично — но теперь на основании новых данных — приблизились к психосоматическим взглядам. Так, Авраам Каув Бургав, племянник выдающегося лейденского клинициста, в своем труде, вышедшем в свет в 1745 г., подвел итог этим воззрениям в следующих положениях; живые существа состоят из души и тела, взаимосвязь между которыми нам неизвестна; основная форма изменений в организме состоит в движении его твердых и жидких частей, вызванном побуждением со стороны гиппократова Enomon impetum faciens; основной причиной жизни человека не служат ни тело, ни душа, хотя жизнь продолжается лишь до тех пор, пока они связаны друг с другом, но третье начало — «эномон», обусловливающий их взаимную связь: особый вид живого движения превращается в ощущение; местом и того и другого является нервная система; их носители — чувствительные и двигательные нервы.