При буржуазно-демократической революции прежние вооружённые силы феодально-бюрократического государства гибнут вместе с этим государством. Но в отличие от государственной власти гибнут они медленно, постепенно теряя боевой дух и боеспособность в новых условиях становления представительной власти горожан. Представительная власть городского населения, которая начинает выстраиваться на положениях идеологии гуманитарного либерализма, на идеях всеобщего Равенства, Братства и Прав Человека, не видит смысла в поддержании существования прежней армии. А устанавливающийся после политического переворота режим диктатуры коммерческого космополитизма, создавая самостоятельную исполнительную власть и силовые учреждения этой ветви власти, что необходимо ему для защиты интересов абсолютной частной собственности и для превращения в товар всего и вся, опасается поднимать самостоятельное значение вооружённых сил. Вверяясь своим политическим инстинктам, правящий класс режима воров и спекулянтов не доверяет офицерскому корпусу вооружённых сил, подозревая в нём своего противника, который, следуя настроениям патриотизма и служения традиции государства как таковой, способен установить контроль над основной собственностью страны и поставить вопрос об ограничении прав частных коммерческих интересов. Если не возникает внешней угрозы жизненным политическим интересам такого режима, как было, например, во время Великой французской революции, когда появилась прямая угроза реставрации феодально-монархического государства посредством интервенции извне, правящий класс представителей коммерческих интересов предпочитает ограничиться созданием внутренних войск для подавления недовольства населения произволом всевозможных воров и спекулянтов. Именно это имеет место в нынешней России. Никакого действительного обновления армии, которое год за годом обещает осуществить клика власти российской диктатуры коммерческого политического интереса, происходить не будет, поскольку правящий класс в этом не заинтересован.
Становление новых вооружённых сил в переживающей буржуазную революцию стране происходит не вдруг, не указами власти о начале реформирования старой армии. Оно обусловлено зарождением и постепенным развитием традиций управления страной внутри режима диктатуры коммерческого космополитизма. Исполнительная власть режима не в состоянии наладить действенное управление без опоры на глубокую историческую традицию самосознания военно-управленческого сословия государствообразующего этноса, на традицию управления прежнего государства, революционно изменяемую под новое целеполагание, которое предполагает рыночное капиталистическое развитие страны. Лишь это обстоятельство заставляет режим частично восстанавливать армию и другие силовые ведомства.
Непрерывное укрепление влияния носителей духа военно-управленческого сословия в исполнительной власти поворачивает власть, озабоченную исключительно тотальной защитой интересов абсолютной частной собственности, к задачам восстановления старых производительных сил, в первую очередь к налаживанию военного производства. Такой поворот власти происходит вопреки интересам правящего класса, вопреки идеологии либерализма и либеральной конституции режима. Найти для себя политическую опору для укрепления собственного влияния зарождающееся городское военно-управленческое сословие может только в производительных регионах. На таких основаниях постепенно складывается сближение интересов носителей духа военно-управленческого сословия и националистов революционеров, которые с позиции первого сословия разрабатывают идеологические отношения для развития капиталистических производственных отношений в среде третьего сословия средних слоёв горожан. Поэтому именно в промышленных городах зарождаются сословно-городские общественные отношения и созревают предпосылки для социальной Национальной революции государствообразующего этноса.
В эпохи первых буржуазных революций городские националистические идеологические отношения разрабатывались на основаниях народно-христианского мировоззрения, а политическое значение поддержки интересов спасения производительных сил народно-патриотическим крестьянством было определяющим, так как именно из крестьянства набиралась основная часть вооружённых сил. Для управления событиями военные учреждения управления внутри режима диктатуры коммерческого космополитизма могли непосредственно опереться на понятные крестьянству феодальные традиции управления, в которых военно-управленческое сословие было главным собственником основной, земельной собственности, а потому имело определяющее влияние в организации государственной власти. Поэтому свержение режимов диктатуры коммерческого интереса, которые устанавливались во время первых буржуазных революций, совершалось изнутри этих режимов военными генералами, добивавшимися наибольшей популярности в набранных главным образом из крестьян революционных армиях. Так было в Голландии, где армия подняла к власти герцога Оранского; так было в Англии, где армия сделала военным диктатором генерала Кромвеля; так было во Франции, где поддержка армией генерала Бонапарта определила успех политического переворота, свергшего режим Директории. Национальные революции в этих государствах были в значительной мере народно-патриотическими.