Штаб 17-й немецкой армии размещается в гор. Горловка. Здесь же по улице Комсомольская, 18 размещается и разведывательная группа; отделение разведки армии помещается в гор. Константиновка по ул. Новосадовая, 207, 210, 212 и 216.
Руководящим составом отделения являются:
1. Подполковник немецкой армии…
Начальник особого отдела НКВД СССР Юго-Западного фронта
комиссар госбезопасности 3-го ранга
Н. Селивановский
№ 4/2/712 от 17.05.42 г.
На следующий день, после того как спецсообщение ушло в Москву, ранним утром Рязанцев вместе с Прядко прибыли в особый отдел Юго-Западного фонта. Там их встретил Ильин и проводил в кабинет Селивановского.
В кабинете было непривычно тихо. Молчала батарея телефонов; убаюкивающе журчал эфир в наушниках радиостанции. Окна распахнуты настежь. Теплый ветерок, шаловливо поигрывая тюлевыми занавесками, нес с собой нежный запах молодой листвы и первых цветов. Затяжная весна, торопясь наверстать упущенное, за считаные дни пробудила природу к жизни. Но не столько она, сколько сообщения с фронта вселяли в Ильина, Рязанцева и Прядко надежду: наконец в боях наступил долгожданный перелом. Ударная группировка Юго-Западного фронта все глубже вгрызалась в оборону противника.
Сам Селивановский был более чем сдержан в оценках того, что сейчас происходило в боевых порядках войск. В глубине его серых глаз затаилась тревога. Нет, она не была связана с ходом операции «ЗЮД», здесь-таки все обстояло самым благоприятным образом. Она вышла на качественно новый уровень — контрразведчики получили уникальную возможность вести оперативную игру с гитлеровской спецслужбой сразу на двух полях: на чужом — через Петра в случае его возвращения в абвергруппу-102 и на своем — с помощью перевербованных Чумаченко и Погребинского.
В том, что разведгруппа Петренко-Прядко пользовалась абсолютным доверием в абвере, ни Селивановский, ни Рязанцев, ни Ильин не сомневались. Об этом свидетельствовала расшифровка радиограммы, поступившей от Гопф-Гойера. В ней он не скупился на обещание наград и предлагал Петру не только активизировать получение информации от офицеров штаба «Б» и «К», но и рассмотреть вопрос о вербовке Борисова. Ради этого Гопф-Гойер готов был рискнуть самолетом — прислать с ним посылку с деньгами и вторую радиостанцию.
Такая многообещающая заявка абвера подогревала здоровое честолюбие Рязанцева и Ильина. То, что предлагал Гопф-Гойер, предвосхищало их самые смелые замыслы: открывалась возможность подключения к оперативной игре еще одного исполнителя — Борисова. Подобных чувств они не увидели на лице Селивановского; оно по-прежнему было сурово. В радиограмме Гопф-Гойера его внимание привлекло не столько предложение Петру, связанное с вербовкой Борисова, сколько требование добыть любой ценой данные о резервах Юго-Западного фронта и состоянии войск после шести дней наступательных боев на южном фланге.
«Южный фланг? О нем говорил и Рухле! Неужели? Только не это!» — и в Селивановском ожили недобрые предчувствия.
В конце апреля у него состоялся трудный, с взаимными упреками разговор с командующим фронтом маршалом Тимошенко и членом Военного совета Хрущевым. Поводом послужили разведданные, поступившие от зафронтовой агентуры, и расчеты начальника оперативного отдела штаба полковника Рухле, который, не найдя понимания у своих непосредственных начальников, поделился ими с контрразведчиком майором Белоусовым. А они говорили о том, что планируемое наступление советских войск на Харьков не обеспечено в достаточной степени ни людскими, ни материальными ресурсами и в конечном итоге грозило обернуться катастрофой. Тимошенко с Хрущевым эти аргументы посчитали несостоятельными, самого Рухле обозвали паникером и через Сталина продавили в Ставке Верховного главнокомандования свой план операции.
12 мая ударная группировка Юго-Западного фронта начала наступление. На третьи сутки стал подтверждаться наихудший прогноз Рухле: авиация противника, завоевав господство в воздухе, лишила части 6-й и 9-й армий возможности совершать маневры. Тимошенко с Хрущевым забили тревогу: бросили в бой последние резервы, не предполагая, что все самое худшее впереди.
За спиной наступающих советских войск, на левом фланге, над 57-й армией генерала Поддаса нависла, подобно дамоклову мечу, мощная группировка противника. Ее костяк составляла 1-я танковая армия. Она проявляла странную пассивность. И это наводило Селивановского на мысль: гитлеровцы, отступая, специально заманивали в ловушку войска Юго-Западного фронта! 16 мая он в очередной раз попытался обратить внимание Хрущева на грозящую опасность, но тот не стал его слушать — наступление советских войск, несмотря на значительные потери, продолжало развиваться.