— Ну, ты даешь, Трофим! О цэ подарок! — восхитился Коляда.
Шевченко, довольный произведенным эффектом, поторопил:
— Давайте, хлопцы, ще по одной, пока Бокк не заявился. Петро, поработай разводящим.
— A-а? Чего? — переспросил Петр. Его внимание приковала папка с документами на диверсантов. Крутились мысли, как использовать ситуацию, чтобы сорвать заброску диверсантов. Пьянка давала такой шанс.
— Петь, ты што? Наливай. Жрать хочется, — толкнул его Коляда.
Петр разлил спирт по кружкам, они выпили, а затем набросились на колбасу. Шевченко кусал большими кусками, торопливо глотал и косился на дверь. Бокк задерживался. По предложению Петра троица махнула еще по кружке спирта. Для Шевченко она стала последней. Его язык начал заплетаться. Собрав остатки сил, он запихнул документы диверсантов в рюкзак, доплелся до печки и улегся спать прямо на полу. Вскоре к нему присоединился Коляда. Петр приткнулся рядом с Шевченко и принялся подбираться к рюкзаку. Надсадный кашель за дверью заставил его отшатнуться — возвратился Бокк.
— Как обстановка, господин фельдфебель? — поинтересовался Петр.
— Тихо.
— Чай будете? В чайнике остался кипяток.
— Нет. Хочу спать. Чертовски устал.
— Ложитесь ближе к печке; она всю хворь прогонит, — предложил Петр и, освобождая место, еще плотнее придвинулся к Шевченко.
Тот что-то пробормотал, но так и не проснулся. Бокк, швырнув на пол шинель, лег спиной к печке. Не прошло и минуты, как его могучий храп заглушил другие звуки.
Петр выждал и начал действовать. Запустил руку в рюкзак, пальцы нащупали что-то мягкое; это запасливый Шевченко прихватил пару нательного белья. Под ней оказалось то, что он искал — папка с документами. Теперь, когда она была в его руках, предстояло сделать самое трудное — выбраться из хаты и остаться незамеченным часовым. Благо пол был земляной и не скрипел под сапогами. Проскользнув к выходу, он открыл дверь и выглянул наружу. Часового поблизости не оказалось; его шаги доносились со стороны сада. Воспользовавшись моментом, Петр шмыгнул за угол хаты и принялся по ходу разбрасывать красноармейские книжки. А дальше фантазия подсказала ему еще одну убедительную деталь — кучка фекалий и испачканный в них список диверсантов должны были послужить убедительным доказательством того, что перепивший Шевченко не ведал, что творил. В хату Петр возвратился никем не замеченный. Дружный храп продолжал сотрясать стены. Заснул он с мыслью: «Должно сработать».
Разбудил Петра истошный вопль:
— Встать, сволочи!
Он открыл глаза. В тусклом свете керосиновой лампы перед ним бесновался размытый силуэт.
— Встать! Я кому сказал! — надрывался фельдфебель.
Петр, вслед за ним Коляда с трудом поднялись и, сонно хлопая глазами, уставились на Бокка. Попытка Шевченко подняться, не удалась. Ноги его не слушались, и он снова повалился на пол.
— Встать, грязная свинья! — взвился Бокк и пнул его сапогом в бок.
Шевченко хэкнул, но по-прежнему остался лежать.
— Петренко! Коляда! Поднять мерзавца!
Они подхватили Шевченко под руки и, поддерживая под спину, поставили на ноги. Покачиваясь, он осоловевшими глазами таращился на фельдфебеля. Тот, тыча ему в лицо изгаженным списком диверсантов, сорвался на визг:
— Это что такое, мерзавец? Что?
— Э-э, б-бу-мага, — мычал Шевченко.
— Бумага?! Засранец, все обосрал! Сгною!
Угрозы и сам вид Бокка наконец проняли Шевченко. Он испуганно захлопал глазами и, как рыба, выброшенная на берег, хватал воздух распахнутым ртом. Не меньше его перетрусил Коляда. Он понял, что обгадившийся с головы до ног Шевченко, втоптал в это дерьмо и его. Петр мялся с ноги на ногу и угрюмо молчал. Не добившись ответа от Шевченко, фельдфебель обрушился на них:
— А вы чего молчите?
— Я спал, — пробубнил Петр.
— Я тоже, — промямлил Коляда.
— А ты, скотина, что скажешь? — Бокк схватил Шевченко за грудки.
В замутненном сознании того наступил просвет. Запинаясь, он спросил:
— И-и чи-то случилось, господин фельдфебель?
Это еще больше взбесило Бокка. Он уже не контролировал себя и со всего маху заехал в зубы Шевченко. Тот отлетел к стене и студнем расплылся по полу. Петр и Коляда отшатнулись в стороны. Бокк ожег их испепеляющим взглядом и с презрением бросил:
— Швайн! — Затем рявкнул: — Всем на улицу! Искать документы!
Наступая друг другу на пятки, инструкторы повалили из хаты. По двору бродили диверсанты и внимательно осматривали каждый клочок земли. Поиски продолжались около часа. Закончились они у кучки дерьма с плачевным результатом: одну красноармейскую книжку — радиста диверсионной группы — найти не удалось.