— Зря ты так, Пантелеич.
Тот съежился и тихо сказал:
— Извини, Петр Иванович, плохо мне.
— А что так? — смягчил тон Петр.
— Бэре в семье.
— Какое?
— Сына в гестапо забрали.
— Когда?!
— Ночью.
— За что?
— Не знаю.
— Может, случайно? Разберутся и отпустят.
— О чем ты говоришь, Петр Иванович? Оттуда сам знаешь, как выходят, — махнул рукой Бойко, и на его глазах навернулись слезы.
— Да погоди ты его хоронить, может все обойдется.
— Ага, обойдется, одна надежда — на наших… — Бойко осекся и нервно затеребил пояс.
Петр сделал вид, что пропустил последнюю фразу мимо ушей, и свернул тему разговора, больную для Бойко. Он достал из папки бланки и попросил:
— Пантелеич, это надо срочно сделать.
Бойко безучастно смотрел на бланки.
— Пантелеич, ты меня слышишь? Срочно!
Бойко кивнул.
— Завтра заеду. А ты, Пантелеич, держись, — как мог, утешил его Петр и отправился в группу, но так и не добрался до кабинета.
Дежурный по группе перехватил его в коридоре и направил к Райхдихту. Тот поставил ему новую задачу — выехать в полевой лагерь и разобраться с конфликтом в группе Завадского. Разбирательство затянулось до глубокого вечера. В Краснодар Петр возвратился незадолго до отбоя, но докладывать было некому. Райхдихт срочно выехал в пункт заброски в Афипскую, а Штайн задержался в Крымской. На следующее утро им было уже не до приема доклада Петра.
9 февраля 1943 года 37-я армия Северо-Кавказского фронта, сокрушив оборону гитлеровцев под станицей Ладожской, начала охват Краснодара с северо-востока. Не менее успешно с востока к столице Кубани продвигались части 46-й армии. С юга им оказывала содействие 18-я армия Закавказского фронта. К исходу дня 11 февраля передовые группы 40-й мотострелковой бригады под командованием генерал-майора Цепляева и 31-й стрелковой дивизии полковника Богдановича вышли на подступы к Краснодару.
Генералы Бутлар и Пикерт бросили против них последние резервы. Но они уже ничего не решали. Падение Краснодара было даже не вопросом дней, а часов. Это становилось очевидным и для Штайна. Он пытался связаться с Гемприхом и получить разрешение на передислокацию группы в запасной район — в станицу Крымскую. Связь с Запорожьем отсутствовала, и он на свой страх и риск принял решение об эвакуации из Краснодара. Под грохот артиллерийской канонады и разрывы авиационных бомб Штайн довел до личного состава группы приказ о передислокации в станицу Крымскую и распорядился приступить к его выполнению немедленно.
Эвакуация группы походила, скорее, на паническое бегство. Петр вместе с Самутиным поспешно паковали картотеку на курсантов, агентов и передавали заместителю Штайна — оберлейтенанту Краузе. Вместе с картотекой в отдельные металлические ящики складывались отчеты разведывательно-диверсионных групп. Все это им предстояло вывезти подальше от линии фронта и не допустить, чтобы архив попал в руки советской военной контрразведки. К обеду они были готовы к отправке и ждали команды на погрузку, но ее не поступало. Штайн находился в штабе генерала Бутлара и выбивал транспорт для перевозки личного состава и документации в Крымскую.
Петр, оставшись один в кабинете, вскрыл тайник с материалами и поискал взглядом, во что бы их спрятать. На глаза попалась шинель. «Зашить под подкладку, — мелькнула было мысль, и тут его осенило: — Так близко к своим, как сегодня, ты еще не был. Всего несколько километров — и у них!»
Но в следующее мгновение его охватили горечь и досада. Бесперспективность и наивность этого порыва были очевидны.
«Но надо же что-то делать, — не хотел он с этим примириться. — Ачто, если… Нет, это невозможно! Нупочему? Бойко порядочный человек. Порядочный? Начальник типографии у фрицев?.. И что? Ты его не первый день знаешь. А если откажется?.. Возьмет, куда денется. Придут наши, и твои документы станут для него индульгенцией. А вдруг выдаст? Не должен, сына он им не простит. Все, другого варианта нет!» — решил Петр и, спрятав материал в папье-маше, бросился к выходу.
Отправляясь к Бойко, он опасался только одного — как бы не разминуться с ним. Несмотря на то что советские войска вплотную подошли к Краснодару, а их артиллерия подвергала постоянному обстрелу северо-восточные окраины, в городе все еще действовали комендантские патрули. Задержки для проверки документов делали затею Петра все более рискованной. Затянувшаяся отлучка из группы могла вызвать подозрение у Райхдихта, но для него он придумал отговорку — надо было забрать бланки документов, оставшиеся в типографии.