Рядом с рощицей молодых березок стоял незнакомый грызун-морф.
Боюсь, я не слишком дружелюбен к незнакомцам... А потому, посмотрев немного, как сосредоточенно он вдыхает густой, влажный запах молодых деревьев и прелой земли, я покинул березовую рощу. И начал ежеутрений обход. Да-да, обход моих «владений». Каждое утро я обхожу один из внутренних садов, но вовсе не ищу подвядшие листья и оголившиеся корни. Нет. Каждое утро я проверяю работу и исправность чудесных устройств, что поддерживают жизнь растений, снабжают их влагой, светом, теплом. Не знаю, провидением ли богов, силой ли самой Цитадели, но мне были открыты сокровенные знания об их устройстве. А уж обязанность присматривать за их работой, я возложил на себя сам.
В этот раз моего внимания потребовала забившаяся насадка распылителя и как обычно, когда я занят чем-то важным, окружающий мир для меня словно исчез, а я полностью сосредоточился на работе. Обычно я остаюсь в таком состоянии пока не закончу дело или что-то не произойдет. Иногда довольно долго... Но в этот раз «что-то» произошло — кто-то коснулся моей спины.
Любой, кто ловил кузнечиков или саранчу, легко может представить, что было дальше.
Я прыгнул.
И лишь в полете осознал, что прыгнул посреди, пусть и большого, но все же внутреннего сада...
С треском распахнув крылья, я ухитрился вписаться в промежуток между поддерживающими стеклянную крышу колоннами и через мгновение приземлился на мягкую, только вчера вскопанную грядку. Поднятый взмахами моих крыльев ветер опрокинул пару шпалер с вьющимися растениями — раздался треск, посыпались черепки и обломки шпалерных реек.
Да, иногда быть кузнечиком-морфом немного неудобно. Впрочем, выбора у меня нет. А потому приземлившись, я обернулся и увидел того самого мыша-морфа, утреннего любителя садовых запахов. Стоя футах в сорока5 от меня, мыш удивленно моргал глазами:
— Ох. Простите. Я не хотел вас пугать, — наконец извинился он.
— Ничего страшного, — я слегка развел всеми пятью руками и шевельнул антеннами, обозначая улыбку. — Это тело иногда весьма непросто контролировать. Остается только привыкнуть.
— Так вот оно что, — усмехнулся мыш.
Поскольку забившийся распылитель не требовал сиюминутного ремонта, я решил немного отвлечься и принялся неспешно изучать посетителя. Настоящий морф, высокой степени морфности. Рост фута четыре6, не больше; расцветка обычной белоногой мыши — черно-рыжий мех на спине, светло-рыжий на горле, животе и внутренней стороне лап; вытянутая, острая мордочка; черные бусины глаз.
Что меня поразило — полное отсутствие страха в его взгляде. Слишком многие, оказавшись лицом к лицу с инсектоидом, чувствуют себя не в своей тарелке. Что я напоминаю им? Детские страхи? Нашествие саранчи? А может просто при взгляде на меня, они вспоминают, что не все морфы после изменения становятся симпатичными пушистиками?..
— ...Я просто в восторге от проделанной здесь работы! Растения приносят сюда жизнь, которой так не хватает холодным каменным стенам Цитадели, — разглагольствовал тем временем мыш. — Так значит, вы и есть здешний садовник?
— Думаю, ты можешь называть меня так, я действительно числюсь придворным садовником лорда Хассана. Хотя мне и не нравится это звание. Потому что я не только садовник. Я куда больше ученый и естествоиспытатель. Посмотри вокруг. Присмотрись к другим садам Цитадели. Все они гораздо больше чем просто «сад». Здесь в Цитадели создается величайшая коллекция живых растений Мидлендса, как самых обычных, так и самых редких, как дикорастущих, так и окультуренных. Да, я присматриваю за ними. Но это может делать любой чернорабочий, я же изучаю их, проникаю пытливым взглядом в тайны строения и жизни, рождения и смерти. Уход же и создание самих садов — лишь мое хобби, не более.
— О! Действительно. Понимаю... — слегка смущенно согласился мыш. — Вообще-то, я просто хотел сказать, что вам удалось создать на редкость красивое место.
— Спасибо.
— Да не за что. Но, я вижу, вы заняты. Думаю, мы сможем встретиться и поговорить позже, — сказал мой утренний посетитель, поднимая глаза к серому утреннему небу, видневшемуся сквозь стеклянную крышу сада. — Скоро взойдет солнце... Грядущий день зовет меня. Удачного вам дня, сэр.
И он ушел. А я, поглядев вслед, продолжил обход, торопясь завершить его до прихода помощников. И лишь к концу обхода понял, что незнакомец даже не представился...
Бумаги, бумаги, бумаги...
День прошел за письменным столом. Каталоги, отчеты, статьи и письма — увы, работа придворного садовника порой скучна и очень монотонна. Какое же было облегчение, когда последняя строчка была дописана, последнее письмо запечатано, отдано курьеру, и я наконец-то смог отправиться в лабораторию. Я хотел поскорее начать уже давно готовящийся эксперимент, но требовалось проделать еще немало подготовительной работы.
Просмотреть записи, подготовить семена, убедиться, что вегетационные камеры откалиброваны и работают должным образом, приготовить блокнот для записи результатов и решить множество небольших проблем, обязательно возникающих при подготовке эксперимента...
К концу дня я изрядно вымотался. Солнце уже село, но прежде чем отправиться отдыхать, я хотел сделать еще одно дело. А именно — зайти к Донни, в «Молчаливый Мул», хорошенько выпить и наконец, расслабиться.
От дверей главного зала я увидел, что вечерняя толпа уже начала заполнять таверну. Проскользнув мимо столов и клиентов, я направился к длинной барной стойке и кивнув Донни, попросил графин вина. Вот только бык-морф не протянул руку за графином, а нагнулся и откуда-то из-под стойки достал кусок доски со множеством вырезанных отметок. Положив деревяшку на стойку, он сложил большие руки на груди и взглянул на меня.
— В чем дело?
Донни постучал пальцем-копытцем по верхней части дощечки. Взглянув, я обнаружил там вырезанное имя: «Джек».
— Это барный счет Джека?
Бармен кивнул.
— Ужасно много выпивки.
Следующий кивок.
— И он собирается заставить меня выполнить наш с ним маленький договор?
Еще кивок.
— И ты хочешь заставить меня платить?
На этот раз я получил только взгляд, но взгляд, заставивший меня вспомнить фразу: «раздавить как таракана». Без сомнения, ответ на мои риторические вопросы мог быть только один, а потому, через несколько минут я направился к столу с вином в графине, и увы — намного полегчавшим кошельком...
Отыскав в задней части залы свободный стол, я поставил на него графин, а сам устроился на скамейке, осторожно втиснув брюшко в широкую щель между сидением и спинкой. Булькнуло вино, заполняя стакан, потом я огляделся. Люди и нелюди всех форм, возрастов и видов пили, пели, бренчали на музыкальных инструментах и даже плясали. А неподалеку, очень удачно загораживая меня от большей части зала, расположились игроки — кто-то раскидывал карты, еще одна группа кидала дротики в цель, а неизменная парочка — крыс Маттиас и ящер Коперник катали шары на бильярде.
— А! Наконец-то знакомое лицо в этой толпе! Не будешь против, если я присоединюсь?
Подняв глаза, я увидел утреннего гостя.
— Вообще-то, я бы предпочел побыть в одиночестве.