XXVIII. О БОРЕЕ И ОРИФИИ[37]
Говорят, что Борей похитил Орифию. А был он царем тех мест.
Такое же объяснение и толкование касается истории о Зевсе и Ганимеде. Будучи царем, Зевс похищает Ганимеда, а люди говорят, что он обернулся орлом, потому что это могучая птица. Тот же способ касается Эос и Тифона, Анхиса и Афродиты.
XXIX. О ПРОТЕЕ[38]
Говорят, что он становился то водой, то огнем, — ясно, что честным людям он являлся водой, а дурным — по их заслугам — мстителем. Отсюда и распространили про него такую молву.
XXX. О ПСЕ И ЛИСЕ[39]
Говорят, что псу Кефала было даровано хватать зверя, какого бы он ни увидел, а Тевмесской лисе — никем не быть схваченной. Итак, когда пес преследовал лису, Зевс превратил обоих в камень, чтобы оправдалось предназначенное им. Возник же такой вымысел, вероятно, оттого, что оба были застигнуты <превращением> во время преследования.
XXXI. О ЛОШАДЯХ ДИОМЕДА[40]
Говорят, что они были людоедами, на самом же деле — дикими и бродячими. Никто не мог запрячь их в повозку, а Геракл их обуздал.
XXXII. О КАЛИПСО И ОДИССЕЕ[41]
Бессмысленно было ей обещать, что она сделает бессмертным Одиссея, от природы смертного, но она могла доставить ему беззаботность и великолепие благодаря пище и наслаждению жизнью. Поэтому и мы, когда где-нибудь пируем и нас великолепно угощают, говорим, что мы были среди богов.
XXXIII. О КЕРБЕРЕ
Это, пожалуй, то же самое, что история про гидру, ибо у Кербера было два щенка, которые всегда ходили вместе с отцом, и он казался трехголовым.
XXXIV. О ЛАМИИ[42]
Рассказывают, что когда Зевс с ней соединился, Гера превратила ее в зверя, и что, когда она безумствует, то вынимает глаза и кладет их в чашку, питается мясом и ест людей. Было же, наверное, так. Так как Ламия была хороша собой, то царивший Зевс с ней соединился, а Гера, похитив ее, вырвала у нее глаза и забросила их в горы. Вследствие этого Ламия жила, бедствуя и нигде не находя помощи. Поэтому, когда она скиталась в одиночестве, немытая и неухоженная, можно было принять ее за зверя.
XXXV. О ПРОКНЕ, ФИЛОМЕЛЕ И ТЕРЕЕ[43]
Рассказывают, что все они стали птицами: Прокна — ласточкой, Филомела — соловьем, Терей — удодом. А было это, наверное, так. Убив Итиса и разрушив дом, сестры сели на какое-то суденышко и пустились в бегство. Терей, бросившись их преследовать и не сумев захватить, покончил с собой. Больше они не появлялись, и поэтому люди из-за их внезапного исчезновения сказали, что все трое превратились в птиц.
XXXVI. О ГЕЛИАДАХ[44]
Про них говорят, что они из людей стали тополями. Конечно, не так, но в отчаянии от гибели брата они бросились в Эридан. Поэтому искавшие их, когда дошли до реки, девушек не обнаружили, а увидели три тополя и решили, что Гелиады превратились в деревья. [Имена их — Феба, Лампето, Эгла.]
XXXVII. О ПАНОПТЕ ВСЕВИДЯЩЕМ[45]
Про него придумали, что, желая все слышать и видеть, он имел глаза по всему телу. Поэтому и теперь подобных людей мы называем всевидящими.
XXXVIII. ОБ ЭНДИМИОНЕ[46]
Говорят, что когда он спал, Селена, влюбившись в него, спустилась с неба и соединилась с ним. Вероятно, пастух Эндимион еще не знал женщины, а страстно желавшая его женщина <…>. Когда же кто-то спросил Эндимиона[47], кто это была, он сказал: «Селена».
XXXIX. О БЫКАХ ГЕЛИОСА[48]
О них я нашел такое иносказание в «Илиаде». В старину людям не разрешалось приносить в жертву богам рабочих быков. Об этом говорит Арат[49], это ясно и из самой поэмы. Здесь Гекаба говорит Афине:
Но не только это, но быками Гелиоса называли тех, кто предназначен обрабатывать землю и кормить нас. Спутники же Одиссея, приготовив еду не из быков Гелиоса, а из рабочих быков,
Конец сочинения Гераклита «О невероятном».
37
В этой главе достаточно искусственно соединено несколько мифов. О похищении Бореем афинской царевны Орифии см.:
38
Миф о Протее — морском старце, способном принимать обличья льва, пантеры, воды, огня, — «Одиссея». IV. 413—418, 456—458. Образ Протея подвергался уже в классические времена аллегорическим толкованиям, но морализующее объяснение мифа, приводимое у Гераклита, принадлежит, по-видимому, ему самому.
39
Подробнее об обстоятельствах, при которых пес Кефала гнался за Тевмесской лисой, см.
41
Пребывание Одиссея у Калипсо описано в «Одиссее» (V. 55—269). Ее обещание даровать ему бессмертие: V. 208 сл.; VII. 256 сл.
42
В схолиях к Аристофану («Осы», 1035; «Мир», 758) и у Диодора Сицилийского (ХХ. 41. 3—6) излагается история о том, как Ламия, дочь Бела и Ливии, возбудила к себе любовь Зевса, вследствие чего Гера из ревности лишила ее разума, и Ламия умертвила собственных детей. От отчаяния она потеряла свою красоту и стала похищать и губить чужих детей. Источник этого рассказа, скорее всего, Дурид, на «Ливийскую историю» которого есть ссылка в схолиях к «Осам». О способности Ламии вынимать глаза из глазниц пишет Плутарх («О любознательности», гл. 2).
43
По наиболее распространенной версии мифа, фракийский царь Терей получил в жены афинскую царевну Прокну. Отправившись по ее просьбе в Афины, чтобы привезти на свидание с Прокной ее сестру Филомелу, он на обратном пути изнасиловал девушку и вырезал у нее язык, чтобы скрыть свое преступление. Однако Филомела сумела сообщить сестре о происшедшем с помощью рисунка, вытканного на полотне. Сестры убили Итиса, единственного сына Терея и Прокны, и подали его на обед отцу. Обнаружив преступление, Терей в ярости бросился на сестер, но боги превратили всех трех в птиц: Терея — в удода, Прокну — в соловья, Филомелу — в ласточку, См.:
44
Гелиады — сестры Фаэтона, низвергнутого Зевсом в р. Эридан (По). Оплакивая брата, они превратились в тополя, их слезы — в янтарь. См.:
45
Панопт — прозвище стоглазого Аргоса, приставленного Герой следить за Ио, чтобы к ней не приблизился Зевс
46
Богиня Луны Селена, влюбившись в прекрасного юношу Эндимиона (пастуха или охотника), однажды оставила свою колесницу, чтобы посетить его в отдаленной пещере, — см.:
47
48
Достаточно путаное изложение. Во-первых, о священном стаде Гелиоса речь идет не в «Илиаде», а в «Одиссее» (XII. 340—365), и притом, не о быках, а о коровах. Во-вторых, для подкрепления своего толкования автор приводит цитату из «Илиады» (VI. 308 сл.), где имеются в виду как раз телки. В-третьих, использованная в качестве вывода цитата из «Одиссеи» (I. 34) относится не к спутникам Одиссея, а к Эгисфу, хотя сходная формула есть в «Одиссее» применительно к товарищам Одиссея (I. 7).