Как же все-таки возникает миф? Здесь Палефат приводит две уже известные нам причины: неправильно истолкованное реальное событие и неправильно понятое слово. Часто созданию мифа способствуют обе эти причины, вместе взятые.
Начнем с толкований мифа, не связанных с их словесной оболочкой. Сосланный Миносом к пастухам Минотавр не пожелал возвращаться в город, а выкопал глубокую яму и заперся там. Когда Минос хотел казнить кого-нибудь, он велел сбросить его в яму, где Минотавр убивал свою жертву, — так возник миф о лабиринте (II). Линкей первым стал добывать драгоценные металлы, и сложилось представление, будто он видит даже то, что находится под землей (IX). Кенея и Кикна считали неуязвимыми — на самом деле оба умерли не от ран, и поэтому люди стали верить в их неуязвимость (X, XI). На охоте потерялись Аталанта, Меланион и Каллисто, а искавшие их, встретив львов и медведя, решили, что люди превратились в зверей (XIII, XIV). Ахейцы и не думали прятаться в коне, а соорудили его такой величины, что троянцам пришлось разобрать часть стены, — в этот пролом и ворвались сидевшие в засаде воины (XVI).
Местра, дочь Эрисихфона, вовсе не превращалась в разных животных, а вымогала их у женихов в качестве предсвадебных подарков (XXIII). Главк из Анфедона был прекрасным ныряльщиком и, нырнув в одном месте, выходил на поверхность моря там, где его уже никто не мог увидеть, а потом и вовсе пропал — отсюда миф, будто он и до сих пор живет в море (XXVII). Дедал не летал на крыльях, а только показался летящим его преследователям, так как челн с раздутыми парусами мчался вперед при сильно дующем ветре (XII). Амазонок никогда не было на свете, а женщинами прозвали воинов из какого-то племени, бривших бороду и носивших длинные одежды (XXXII). Ио бежала из дому, спасаясь от отца и граждан, так как тайно забеременела, и в Египет ее доставили купцы (XLII).
Орфей своей игрой увлек с горы в долину вакханок, которые спустились вниз, неся в руках нарфеки и ветви, — люди сделали из этого вывод, будто за Орфеем следовали деревья (XXXIII — античный вариант предсказания о Бирнамском лесе!). Пандора злоупотребляла притираниями — это истолковали так, что она вылеплена из глины (XXXIV). Кербер — один из псов, стороживших стада Гериона; когда Геракл привел Кербера вместе с коровами в Микены, один местный житель выкупил его у пастухов и запер в пещере на мысе Тенаре. О нашедшем его там Геракле стали говорить, что он вывел Кербера из Аида (XXXIX).
Амфион не приводил камни в движение игрой на кифаре, а желавшим послушать его игру велел потрудиться на строительстве стены (XLI). Медея первой поняла, какую пользу приносит парная баня, но никому не открывала секрета. Поскольку же люди, пройдя эту процедуру, сбрасывали вес и выглядели помолодевшими, Медее приписали способность омолаживать стариков, погружая их в кипяток (XLIII). Геракл, плененный Омфалой, готов был исполнить любое ее желание, а глупые люди поняли это так, будто он был отдан ей в услужение (XLIV).
Перейдем теперь к объяснениям мифа, основанным у Палефата на перетолковании значения слов.
Название воинов, выросших из зубов убитого Кадмом Дракона, — "посеянные" (σπαρτοί) — Палефат объясняет таким образом, что противники Кадма, похитив хранившиеся в храме слоновые бивни (он их обозначает словом ὀδόντες , как и всякие зубы), затем рассеялись по всей Элладе (III). В тех же Фивах был знатный человек по имени Лис, которого царь изгнал, опасаясь заговора. Тогда он занял недалеко стоявший холм Тевмесий, обзавелся единомышленниками и стал уводить в плен захваченных им кадмейцев — так возникло сказание о Тевмесской лисе (V); (хотя слово ᾿αλώπηξ — женского рода, но может быть, как и по-русски, употреблено о хитром человеке вообще).
Как и в случае с Лисом, для объяснения целого ряда других, неправильно понятых событий служит у Палефата превращение имени собственного в имя нарицательное. Человек из свиты Миноса, соблазненный Пасифаей, носил имя Тавр, т.е. Бык, из чего возникло представление, что Пасифая зачала от быка (II). Быком звали и кносского полководца, напавшего на Тир и пленившего там много девушек во главе с царской дочерью, — отсюда миф о быке, который похитил Европу и доставил ее на Крит (XV). Имя ближайшего друга и советника Афаманта было Баран; это он увез на корабле из Коринфа Фрикса и Геллу, — люди же поняли, будто их спас чудесный баран (XXX). Таким же близким человеком к Форкидам был некто, которому они доверяли как собственному глазу; соответственно он получает у Палефата имя Глаз, и оно дает объяснение мифу о том, как три Форкиды пользовались одним глазом (XXXI). Прорицатель Полиид исцелил Главка, якобы подсмотрев секрет оживления у змей, — на самом деле на целебную траву указал ему некий врач по имени Дракон (XXVI — между змеей и драконом древнегреческий язык не делал особого различия, а Палефат и тем более).