Какой же мощный аппарат находится в руках того, кто командует фронтом, сколько приводных ремней тянется от него к передовой! И это необходимо. Ведь командующий должен знать все, должен предвидеть и направлять события. Ему доверена судьба сотен тысяч людей. Одно неверное, необдуманное приказание — и тысячи похоронных полетят в тыл. А смелое талантливое решение позволит выиграть сражение с минимальными потерями.
И вот решение принято. Насколько оно правильно — покажет ход операции. А пока весь управленческий аппарат работал над тем, как лучше осуществить это решение.
Командующего войсками фронта генерала армии (ныне Маршала Советского Союза) К. А. Мерецкова я еще никогда не видел, и мне очень хотелось посмотреть на него. Случай представился довольно скоро. На четвертый день моего пребывания в штабе генерал Дегтярев, отправляясь на доклад, взял с собой и меня.
С волнением вошел я в большой дом, вросший по окна в землю и прикрытый сверху маскировочной сетью.
В просторном кабинете за столом, покрытым зеленой суконной скатертью, сидел генерал Мерецков. Возле него — добрый десяток телефонов в кожаных футлярах.
— Товарищ командующий! Прибыл с докладом, — доложил Дегтярев.
— Хорошо. Сейчас займемся, — ответил генерал армии и вопросительно посмотрел на меня.
— Разрешите, товарищ командующий, представить, — сказал Дегтярев. — Подполковник Морозов, новый начальник оперативного отдела.
— Вместо подполковника Чертока? — Мерецков поднялся из-за стола и подал мне руку. — Здравствуйте! Откуда прибыли?
— Из семьдесят третьей морской бригады, с должности командующего артиллерией.
— От Симонова?
— Так точно!
— Почему же бригада Синявинские высоты до сих пор не взяла? Пороху не хватило? — спросил командующий.
«Что ему ответить? Сам, наверное, знает причину наших неудач», — подумал я.
— Так точно, пороху не хватило! У немцев сильные укрепления. Артиллерии у нас достаточно, а снарядов мало. Нечем укрепления разрушать. Один раз высоту захватили, а удержаться не смогли…
— Это пока у всех слабое место. Прорвем, захватим, а закрепиться сноровки не хватает. Ну хорошо, докладывайте, Георгий Ермолаевич. Садитесь!
Я с любопытством рассматривал Мерецкова. Коренастый, среднего роста, лет пятидесяти. Широкий немного вздернутый нос придавал волевому усталому лицу добродушное выражение. Большие, сильные руки спокойно лежали на столе.
Доклад Дегтярева состоял почти из одних цифр. Плотность артиллерии, построение артподготовки, снаряды, эшелоны — сплошной статистический отчет. Мерецков задал ряд вопросов. Дегтярев быстро, лаконично ответил на них.
— Убедили, Георгий Ермолаевич. Так и оставим, переделывать не будем, — согласился Мерецков. — А Воронову еще раз позвоните насчет семнадцатой дивизии. Боюсь, как бы не запоздала.
— Звонил утром. Обещал ускорить переброску по железной дороге.
— Уточните, сколько привлекается к операции тяжелых орудий, — повернулся вдруг ко мне генерал армии.
Этот вопрос — своего рода экзамен. Но я уже хорошо знал план артиллерийского обеспечения операции, держал в памяти многие данные и ответил без задержки:
— Двести сорок орудий калибра сто пятьдесят два миллиметра и выше. Из них шестьдесят — двухсоттрехмиллиметровые гаубицы и двенадцать — двухсотвосьмидесятимиллиметровые мортиры.
— Солидная цифра, — удовлетворенно кивнул Мерецков и, посмотрев на меня, добавил: — Постарайтесь работать так, чтобы побольше творчества и поменьше ошибок. Ну, а теперь идите.
За несколько дней до начала наступления генералы и офицеры управлений и отделов разъехались в войска, чтобы на месте помочь командирам частей и соединений. В оперативном отделе остались только два офицера для ведения текущей работы: сбора донесений и информации.
Пункт управления войсками ударной группировки переместился ближе к войскам — на командно-наблюдательный пункт командующего фронтом.
Я также отправился на передовую.
— Товарищ подполковник, скоро наши в наступление перейдут? — спросил Степан Доронин, водитель нашей штабной автомашины.
— Где?
— Как где? Там, куда едем.
Не знаю.
— Военная тайна? Мы-то, шоферы, все видим. Почти каждый день на передовой бываем. Все леса войсками забиты, как в январе перед прорывом блокады…
— Ну вот, сами и отвечаете на свой вопрос. Только смотрите за разговором не крутните в сторону, — предупредил я: больно уж лихо управлял Степан своим приземистым «виллисом», на полной скорости обгоняя колонну грузовиков.