И всё же немцы торговались буквально за каждый квадратный километр. Сначала они и слышать не хотели о передаче СССР Балтийских государств, объявляя их «германским жизненным пространством» и требуя сохранения их формальной независимости под германским протекторатом. Но Молотов был настойчив, а союз с СССР Гитлеру необходим. Риббентроп предлагает разделение сфер влияния по Даугаве – Литва, Семигалия и Курляндия отходят Германии, Эстония, Лифляндия и Латгалия – Советам. Но сторговаться удалось выгодней – Эстония и Латвия полностью передавались СССР. Столь же жесткие переговоры шли по Польше, Бессарабии, Финляндии.
10 августа Риббентроп сообщил Г.Астахову о скором начале войны с Польшей и возможной цене советского нейтралитета в ней. «Отказ (Германии в пользу СССР – А.З.) от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши..., - докладывал полпред в Москву, - это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей». 11 августа Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов».
14 августа Риббентроп направил Молотову через Шуленбурга телеграмму № 175, в которой утверждалось:
«1. Идеологические расхождения между национал-социалистической Германией и СССР не препятствуют деловым отношениям и установлению нового и дружественного сотрудничества. Период противостояния во внешней политике может закончиться раз и навсегда;
2. Интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются;
3. Капиталистические демократии Запада являются непримиримыми врагами, как национал-социалистической Германии, так и СССР;
4. Руководителям обоих государств следует не пускать события на самотёк, а решительно действовать в подходящее время».
Решающим днём для мира оказалось 19 августа. В этот день произошли три важных события. Аккредитованные в Польше дипломаты Великобритании и Франции получили отрицательные ответы польского министра иностранных дел Юзефа Бека по поводу возможности присутствия любых иностранных войск на суверенной польской территории в мирное время. Бек в частности заявил: «Маршал Ворошилов пытается сейчас мирным путём добиться того, чего он хотел добиться силой оружия в 1920 году». В Берлине было подписано советско-германское торгово-кредитное соглашение, а поздним вечером 19 августа Шуленбург передал в Берлин, вручённый ему Молотовым проект пакта о ненападении, подчеркнув, что настоящий договор вступит в силу только в случае «подписания специального протокола по внешнеполитическим вопросам», являющегося по требованию советской стороны, «составной частью пакта». Этот «специальный протокол» и стал секретным приложением о разделе Европы между Гитлером и Сталиным. Инициатива территориальных переделов всё время исходила от СССР. Гитлеру был нужен нейтралитет СССР при нападении Германии на Польшу, Сталину – немалая плата странами и народами за этот нейтралитет.
22 августа 1939 г. Гитлер провёл совещание с участием генералитета Вермахта, на котором поставил собравшихся в известность о своём непоколебимом желании развязать войну против Польши в ближайшие дни, независимо от того, окажут ли ей поддержку Великобритания и Франция. В разгар совещания фюрер сообщил генералам главную новость: «установлен личный контакт со Сталиным» и война на два фронта Германии не грозит. Не Сталин, а Гитлер тогда был озабочен войной на два фронта. Что же касается перспективы «войны на два фронта СССР с Германией и Японией» - об этом в 1939 г. никто в Кремле и не помышлял. Это просто выдумка г-на Путина. Германия, еще очень слабая в военном отношении, боялась войны с СССР, Францией и Англией пуще огня, Япония, увязшая в Китае, и не думала ввязываться в большую войну в Сибири.
Я напомню, что Германия в 1939 г. имела 52,5 дивизии, 30,6 тысяч орудий и миномётов, 3,4 тысячи танков и 4,3 тысячи самолетов, а СССР в это же время имел в составе своих вооружённых сил 147 дивизий, 55,8 тыс. орудий и миномётов, 21 тыс. танков и 11 тыс. самолётов. Г-н Путин вспоминает, что осенью 1939 г. Великобритания и Франция сосредоточили на Западе против Германии 110 дивизий. Понятно, что напасть на Польшу с перспективой воевать на два фронта, имея 52,5 дивизии, против 257 Англии, Франции, СССР плюс Польская армия, не решился бы никто кроме самоубийцы. Так что именно Пакт 23 августа 1939 г. развязал руки Гитлеру и позволил ему напасть на Польшу. Получив рано утром 24 августа донесение от Риббентропа об успехе его миссии, Гитлер в исступлении стучал кулаками по стене и кричал: «Теперь весь мир у меня в кармане!». Сталин, видимо, кулаками не стучал, не его стиль, но он довольно посасывал трубочку, мечтая о скорых территориальных приобретениях и о том, как Германия и западные «плутократии» будут перемалывать друг друга в новой мировой войне, в которой он постарается как можно дольше оставаться «третьим радующимся». Будущее показало – сколь близоруки были эти его мечтания.