Я не осознавал, насколько внимательно его слушал, до тех пор пока не поднял голову и опять не встретился с Себастьяном взглядом. В сказанное лично я не верю, но в его голосе есть сила и убежденность, которая побуждает меня ловить каждое произнесенное им словом.
— А ты здорово в этом разбираешься, — замечаю я и чувствую, что во рту стало сухо. — Ты не думал… не знаю… учить всему этому во время миссии? И сделать себе табличку «Ушел крестить народ»?
Себастьян смеется, на что я и рассчитывал, но теперь, когда возникла тема его отъезда на миссию, мне хочется задать ему побольше вопросов. Как он думает, куда его отправят? Что он там будет делать? С кем он там будет? Существуют ли какие-то лазейки в этом правиле не контактировать ни с кем из знакомых? Будет ли в его жизни место для меня — хоть какое-нибудь?
— Немного, — с ухмылкой отвечает он. Наступает молчание, и его взгляд опускается на мои губы.
Вспоминает ли он о нашей прогулке так же часто, как это делаю я? Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней. Мне так сильно хочется его поцеловать. А если судить по выражению его лица и участившемуся дыханию, думаю, ему тоже.
***
Когда мы возвращаемся, все уже сидят за столом. Вокруг него по четыре стула у каждой из сторон и по одному с торцов для родителей. Себастьян занимает пустой стул рядом со своим отцом, а я сажусь слева от Себастьяна. Со мной сидят Лиззи и Аарон, а напротив их бабушка с дедушкой и Фейт.
На столе расставлены тарелки и сервировочные блюда с едой, к которой никто не приступает. Когда Себастьян легонько пинает меня под столом и кивком показывает на свои сложенные руки, я понимаю, почему.
Точно. Время молитвы.
— Отец наш небесный, — начинает Дэн, закрыв глаза и склонив голову. Я тут же делаю то же самое. — Мы благодарим Тебя за пищу и милость Твою, которые Ты ниспослал нам. Благодарим Тебя за близких и новых друзей, которых Ты привел к столу нашему. Прошу, благослови эту пищу, чтобы она напитала и укрепила наши тела и умы, и мы могли бы следовать Твоим наставлениям. Прошу, благослови всех тех, кого нет рядом с нами, и пусть они найдут безопасный путь домой. Мы благодарим тебя за все, Господи, и просим о Твоем благословении. Во имя Иисуса Христа, аминь.
Над столом раздается общее тихое «Аминь», и тишины больше нет. Все позвякивают столовыми приборами и передают друг другу блюда. Фейт просит куриных наггетсов, Аарон спрашивает, поиграет ли папа с ним в мяч завтра после школы, а Лиззи рассказывает о грядущей поездке в летний лагерь для девочек.
Я смотрю на выбор напитков: вода, молоко, клубничная газировка Shasta и, что еще хуже, рутбир. Естественно, нигде ни капли кофеина. Наливаю себе воды со льдом.
Дэн передает Себастьяну тарелку с индейкой и улыбается мне.
— Таннер, Себастьян говорил, что ты из Калифорнии.
— Да, сэр. Из Пало-Альто.
Положив себе немного мяса, Себастьян держит тарелку для меня и подбадривающе улыбается. Мой мизинец соприкасается с его. Ощущение от этого едва заметного контакта я буду помнить еще несколько часов.
Эйб подается вперед и ловит мой взгляд.
— Ты переехал из Калифорнии в Юту? Должно быть, это ощутимая перемена.
Я смеюсь.
— Еще какая.
Со своего конца стола на меня с сочувствием смотрит мама Себастьяна.
— Не могу себе представить, каково это — переехать из мест, где солнце светит почти круглый год, туда, где мрачные и снежные зимы.
— Это не так уж и плохо, — возражаю я. — Здесь очень красивые горы, а туманов мне и там хватало.
— Ты катаешься на лыжах? — спрашивает меня Джуди.
— Немного. Хотя бы раз в год мы ездим на трассы в Сноубёрд или к Каньонам.
— Всей семьей? — снова вливается в беседу мама Себастьяна.
Я киваю и, взяв блюдо с картофелем, запеченным с сыром, кладу немного себе в тарелку.
— Ага. Нас тут четверо. У меня есть младшая сестра Хейли.
— Какое красивое имя, — замечает мама Себастьяна.
— Мои родители обожают прогулки и активный отдых, — говорю я. — Папа ездит на велосипеде, а мама обожает бегать.
Прожевав и проглотив, отец Себастьяна спрашивает:
— А чем они занимаются? Себастьян сказал, что вы переехали сюда из-за работы твоей мамы.
Этот ваш Себастьян знатный болтун.
Сделав глоток воды, я ставлю стакан на стол.
— Да, сэр. Она технический директор в NextTech.
За столом заинтересованно хмыкают.
— Когда здесь открыли филиал, ей предложили его возглавить, — еще больше интереса со всех сторон. — Она пишет код. В Калифорнии она работала в «Гугл», а теперь здесь.
— Ого, — произносит Дэн, явно впечатленный. — Должно быть, это отличная работа, раз ради нее она уволилась из «Гугл». Я слышал, платят у них очень неплохо.
— А его отец врач в долине Юты, — добавляет Себастьян. Я с улыбкой поворачиваюсь к нему. Он хвастается. Он гордится мной.
Глаза Джуди удивленно округляются.
— Я каждую среду работаю там как волонтер! Как его зовут?
— Пол Скотт. Он кардиохирург.
— Я его знаю! На том этаже мне приходится бывать нечасто, но все говорят, что он добрейшей души человек. Он еврей, верно? — удивленный, что бабушка Себастьяна не знакома с ним, но при этом идентифицирует его как еврея, я киваю. — Он всегда очень внимательный, и медсестры его очень любят, — потом она подается вперед и драматическим шепотом добавляет: — И он очень симпатичный, если мне будет позволено это сказать.
— Бабушка! Тебе что, нравится папа Таннера? — в ужасе спрашивает Фейт, и все за столом смеются.
— Ты же знаешь, что мой взгляд обращен лишь на твоего дедушку. Но я все-таки не слепая, — подмигнув, отвечает Джуди.
Поднеся ко рту стакан молока, Фейт хихикает.
— Так и есть, — говорит Эйб. — Она однажды увидела меня на танцах в церкви и с тех пор не может отвести взгляд.
— Мам, а вы с папой тоже познакомились на танцах? — спрашивает Фейт.
— Да, — мама Себастьяна смотрит через весь стол на Дэна. — Я пригласила его на танцы Сэди Хокинс [так называют танцы, когда девушки приглашают парней (в отличие от выпускного, например, когда приглашающий — парень) — прим. перев.].
Маленькая девочка с полным ртом интересуется:
— А что такое танцы Сэди Хокинс?
Пока мама ей объясняет, я думаю о ее словах. Когда миссис Бразер заканчивает, я поворачиваюсь к Дэну.
— То есть вы начали встречаться еще в школе?
— Ага, — кивнув, отвечает он. — Мы познакомились в последний год учебы и поженились сразу же после моего возвращения домой после миссии.
Колесики в моем мозгу с визгом останавливаются.
— А вам так позволено?
— Мы не можем иметь отношения, когда уезжаем на миссию, — говорит он и улыбается жене, — но правила, запрещающего писать одно письмо в неделю, нет.
— Можно подумать, вам двоим что-нибудь запретишь, — посмотрев на младших детей, Джуди добавляет: — Вашему папе не понравится, что я это говорю, но видели бы вы, как он любил писать вашей маме. Я постоянно находила ее письма у него в карманах. Они были без ума друг от друга.
К продолжению разговора я уже не прислушиваюсь. Отставив в сторону ряд сложностей, могу сказать, что если мы сможем оставаться на связи во время отъезда Себастьяна, все это предстает не в таком уж и плохом свете. Два года срок небольшой, я все равно буду в это время учиться. А там, может быть, пророку явится какое-нибудь новое откровение.
Все еще может получиться, правильно?
И сейчас я чувствую надежду.
Своим вопросом Дэн возвращает меня из моих мыслей в реальность.
— Таннер, твоя семья посещает синагогу в Солт-Лейк-Сити? — потом он поворачивается к Эйбу. — Я пытаюсь сообразить, где тут у нас ближайшая.