На шоссе всё было хорошо, за исключением короткого и странного происшествия. Невежа-мотоциклист, маневрируя среди машин и автобусов, притормозил справа от мадемуазель и некоторое время гарцевал вплотную с её улыбкой, шутливо приглашая это небесное создание пересесть к нему. Этьен Лефевр, приверженец гражданских свобод, в тот момент зафиксировал вспышку ревности и слегка шарахнул весельчака-наездника бампером. Подобного с потомственным французским аристократом не случалось с того провального аукциона, на котором прямо из-под носа увели вожделенное произведение искусства. Вот тогда Этьен вспылил! Ещё бы! Пять лет охоты отправились к праотцам! И только Шарль сумел вернуть утраченное равновесие.
Перед железными воротами мадемуазель вскрикнула и замолчала, но ещё раньше, увидев средневековый пейзаж, замерла, боясь выдохнуть. Именно эта реакция, которой Этьен никак не ожидал, доставила его на вершину эмоциональной гордости.
- Это ...- девушка, которую пришлось уговаривать совершить поездку в это уникальное место, не верила собственным глазам.
Они прошли оригинально подстриженные деревья, выглядевшие так, словно один конус поставили на другой, старинный бассейн и приблизились к огромному мощному каменному зданию, построенному в Средневековье и превратившемуся постепенно в комфортное жильё не без помощи династии Лефевр:
- Замок, возможно, Ордена тамплиеров? Настоящий?
- Самый что ни на есть настоящий! - рассмеялся потомок истинной французской крови. - Здесь ты проведёшь несколько дней...
- Это не может быть правдой!
'Не может!' - рядом с Этьеном была женщина, о которой мужчины не осмеливаются даже мечтать: светло-русые сверкающие в солнечных лучах волосы, падающие до плеч, большие изумрудные глаза той, что заставляет сердце отчаянно колотиться, пока тело в долю секунды совершает бросок по млечному пути и обратно.
***
Музыкальный багаж гостьи был размещён в светлой, благодаря дизайнеру, комнате средневекового пристанища тамплиеров. Необычно большой футляр с инструментом хозяйка не доверила никому. Как только эксклюзивное кожаное изделие на круглом столике щелкнуло замочками, его размеры стали понятны: рабочий Альт и раритетный Тенор, два брата семейства саксофонов, блестели глянцем, а рядом прятались в нишах трости, запасные мундштук и лигатура.
Разборчивая горничная Софи сразу защебетала, с одобрением поглядывая на Этьена: 'Она прелесть! Дай рассмотреть!'
Только в четверть восьмого они спустились на первый этаж. Этьен с усилием отворил массивную резную дверь в самое величественное помещение замка: подковообразная со стрельчатым завершением арка, сводчатые перекрытия, образующие восьмиконечную звезду, наборный деревянный потолок, гипсовый орнамент и цветные изразцы на стенах... На цыпочках, словно боясь разрушить своё книжное представление о подобном месте, Ева вошла ...
Из стула с высокой спинкой и подлокотниками словно храмовник, но без мантии с красным крестом, пред гостьей вырос Луи. Да, старик умеет произвести впечатление! Высокий месье с неподвижным лицом и усталыми глазами слегка наклонил голову, приветствуя гостью.
Но полтора часа тому назад отец воспротивился встрече, когда Этьен захотел по прибытию представить Еву.
Замок - родовое гнездо Лефевр - был гордостью Луи и одновременно головной болью. Трёхэтажное строение, где более тысячи квадратных метров жилой площади, дополнительные постройки, парк с ценными породами деревьев в верхней части и декоративными с геометрически-правильными формами в нижней, и много чего ещё требовали больших вложений на содержание. Отдельная статья - реставрация мебели, предметов старины и прочей утвари, бережно хранимой из столетия в столетие. Государство иногда оплачивало 50% расходов, но ...
Обязанность сорок дней в году открывать двери для туристов больше всего раздражала Луи. Он часто хитрил и допускал экскурсии в ноябре, когда жаждущих культурных зрелищ немного. Но не в этот сезон! Сейчас его одолевали киношники: для них разжигался камин, спускалась тяжёлая из золочёной бронзы люстра, открывались единственный средневековый парадный зал и спальня 19-го века.
Режиссёр со свойственным профессии упорством и беспардонностью уже третий день навязывал своё присутствие и лишал старика необходимого уединения. Потому Луи был крайне раздражен: 'Именно сейчас это очень некстати!' Всё же, как французский гражданин, он не мог препятствовать порывам общественности прикоснуться к архитектурному наследию страны. А тут ещё Этьен приехал не один! И это много значило!
- Обычно ты хранишь молчание, прилагаешь серьёзные усилия, чтобы твоя жизнь оставалась частной. А тут вдруг появляешься...
И вот момент, когда реальность и воображение Этьена, наконец, слились воедино: мадемуазель 'вздернутый нос' от волнения трепетала всем телом в сердце средневекового зала перед камином, и тени языков пламени почти касались её маленьких туфелек.
- Кто это милое дитя? - высокий старик поправил чёрные с проседью волосы.
- Отец, знакомься, Ева! - вздёрнутый носик принял горизонтальное положение, отчего Этьену стало смешно.
Тут же к нему метнулся быстрый зелёный взгляд, и носик 'зазнайки' в развороте к насмешнику обрёл опять приподнятое положение:'Beauté!'
'Beauté! Само очарование!' - это же повторил Луи, когда позже мадемуазель неожиданно упорхнула, а сын получил не вполне обоснованный реприманд.
***
Мадемуазель вернулась, держа в руках профессиональный Selmer Mark, и заиграла сразу на ходу, не дожидаясь, когда оба зрителя рассядутся на мебельном антиквариате.
Этьен привёз женщину, которая тоже умела произвести впечатление!
Отменная акустика давала звуки то сочно, то уводила под своды зала, эхом мягко накладывая один на другой. Этьен и сверкающий металлом Альт в тот момент торжествовали вместе: 'Получил, отшельник! Ты ещё не видел винтажный Тенор!'
Лефевр старший был просто пронизан любовью к старейшим представителям саксофонов... И даже когда-то сам пытался музицировать, но последние лет пять уж не удивлялся ничему и прослыл скептиком-одиночкой. А тут такое божество!
- Ладно, отец, перестань оттягивать вердикт. Как она тебе? - Этьен приблизился к отцу.
- Молчи... - Луи слушал самозабвенно, искренне наслаждаясь каждым звуком духового инструмента. - Красавец Альт в надёжных руках!
Этим глубоким вечером к старине Луи вернулся настоящий живой блюз.
Потом они втроём сидели у камина. Для Луи в красках был пересказан стотысячный драматический эпизод, похороненный сегодня древним Лувром, но приведший в это величественное жилище королеву блюза.