- Я не большой любитель музыки. Так что придётся осмотреть комнату мадемуазель прямо сейчас. Вы позволите?..
От неожиданности Ева слегка поперхнулась кусочком десерта, прокашлявшись, медленно допила кофе.
- Почему бы нет, - автоматически улыбнулась она, поднимаясь из-за стола. - Доверие в данном случае субстанция дефицитная.
И инспектор пропустил Еву вперёд.
- Оставь её! - Этьен попытался притормозить инспектора.
- Ни за что! Шагай за нами! Я найду этот чёртов меч, где б он ни был! Луи?!
- Нет, не втягивай меня. Мадемуазель, это всего лишь его работа! - старик развел руками.
***
Осмотр был тщательным и, благодаря Бертье, бесцеремонным.
- Трупы есть?! - произнес он с удовольствием, едва распахнув дверь. - Найдём! - издевательски гаркнул, когда Ева поёжилась.
- Сигнал уловил где-то рядом с комнатой, но очень слабый.
'Хорошо работает! Словно бракк берёт след, делает стойку и ...' - Персиваль остался подпирать стену у входа.
Мадемуазель остановилась у платяного шкафа и, как отметил для себя Этьен, выглядела очень несчастной равно до тех пор, пока не послышался грохот. Рядом с музыкальным футляром Бетье опрокинул стул.
- Мда... В несколько тысяч евро обойдётся ваша неаккуратность, - Ева открыла футляр. - Плюс неустойка по контракту за сорванные выступления в результате поломки инструментов.
Инспектор Персиваль резко приободрился и, не сводя глаз с утопающих в шоколадном бархате саксофонов, бросил оторопевшему Бертье: 'Иди уж! Размеры тары явно не для транспортировки оружия'. Ищейка, едва касаясь пола носками туфель, изменил кривую движения ближе к выходу: 'Патрон, я вообще не понимаю, что мы здесь делаем?! Мадемуазель, как это ни печально, совсем не похожа на Жанну Д'Арк'
Через несколько секунд на лестнице ураган-Бертье уже угрожал тюрьмой охраннику, если тот не будет разговорчивей.
***
Она поднесла тонкое светлое прохладное стекло к губам и с наслаждением сделала глоток. В тот вечер, полвосьмого, небольшой Хемингуэй-бар был переполнен. Этьен приземлился на стул, бережно поставив футляр рядом, и заказал два 'Ритц Сайдкар'.
- Я искал тебя...
- Знаю.
- Но почему...
- Всё получилось спонтанно. Паспорт нашелся, и месье инспектор спешно отбывал в Париж. У меня было только полчаса...
- Телефон?..
- Остался там.
Зелёные бездонные глаза, линия верхней губы словно большая буква М... Этьен завёлся: 'Красивая, упоительно благоухающая моя женщина!'
- Надеюсь, эту ночь мы проведём вместе? - Он предвкушал любовную игру, женский трепет от его сначала осторожных прикосновений. - Попробуй коктейль, которого в некотором роде уже не существует. В нём 180-летний коньяк из редких сортов винограда...
Её свободная рука легла на мужское запястье.
- Я уезжаю. Мне пора. Через четверть часа приедет такси.
Лихорадочно заглатывая вечерний воздух Вандомской площади, Этьен Лефевр то желал как можно скорее оказаться дома, то напиться у Шарля до беспамятства, то остаться в ночном Париже и спать с каждой женщиной, которую встретит по пути.
***
Таксист гнал словно сумасшедший какими-то закоулками, уворачиваясь от встречных авто и пешеходов-самоубийц.
- Месье, чуть медленнее, я не тороплюсь...
Спина, которой было явно тесно в водительском кресле малолитражки, 'кивнула' в сторону лобового окна. Скорость ушла в нуль на перекрёстке, а после резкого поворота направо, вернулась к прежнему торопливому режиму.
'Мнит себя Аленом Простом, а, ладно... Прощай, Париж!'
Сбросив туфли, она удобно расположилась вдоль заднего сидения, касаясь носком тиснёного футляра.
Наконец-то можно выдохнуть: чуть не стала сенсацией в СМИ, что непременно повлияло бы на безупречную репутацию музыканта, хотя подобный пиар наверняка привлёк бы популярность и массовый интерес, смешно. Она закрыла глаза: 'В замке Лефевр кража! И в этом замешана... Бррр!' Ещё этот мерзкий Персиваль посмел усомниться в её непогрешимости, буравил взглядом инквизитора до мурашек по коже, всматривался в свой мобильник, ждал чего-то. А Бертье - вообще хам! Ни капли галантности!
Видеоряд памяти поменялся. Этьен придвигался всё ближе, она после получаса флирта отстранялась к изголовью исторической постельной реликвии. Рука скользнула глубоко под подушку и тут же была придавлена сверху крепкой мужской ладонью. Дрожь быстрой волной пробежала по всему телу и, не справившись с волнением, неожиданно для себя она выпалила:
- Если хочешь, возьми меня!
Одуревший от внезапного предложения Лефевр, воскликнув 'О, моя королева!', метнулся скидывать одежду и обратно к вожделенной мечте.
- Ой, нет! Под камерами... а затем мы - герои видеоролика в интернете... Это не для меня! Давай перенесём... - 'мечта' спасовала и дала задний ход.
Но с горячим французом такой номер, как и ожидалось, не прошёл! Он молниеносно вытянул откуда-то телефон, шлепнул значок 'Умный дом' и, набрав пароль, устранил это недоразумение.
А вот у Евы!.. Что может быть хуже! Под подушкой указательный палец застрял в углублении металлического предмета! И пока настоящий француз, нависающий над мадемуазель, словно мост над Сеной, доказывал, как владеет искусством любви, она, имитируя жаркие объятия, пыталась за его спиной незаметно освободиться от вцепившейся вещицы, чтобы та не прозвенела набатом, подпрыгивая по каменному полу. Пару раз эта 'зубастая вредина' всё же шарахнула по мужскому хребту, но Этьен, вероятно, принял это за порыв страсти возлюбленной. Наконец, золотая ваза приземлилась рядом с голым бедром Лефевра. Между неудержимыми ласками Ева всё же пяткой подпихнула круглое дно на край кровати, а затем накрыла отброшенной простынёй, бесхитростно заметив: 'Зачем смотреть друг на друга частями, словно вдохновлённые искусством Сальвадора Дали?' Этьен был полностью согласен: 'Только Матисс!' И рухнул, наконец, на пленительную мадемуазель с опозданием в двенадцать минут. Оказывается, ПМ-24 имел не протестированную погрешность.
Освободиться от обмякшего буржуа оказалось не простой задачей, и на этом этапе было потеряно несколько минут.
***
Кто-то скребся в дверь. Быстро замотавшись в простыню, фотомодель на цыпочках подошла к двери и щёлкнула замком...
Ранее она пыталась вычислить 'страхового агента' в периметре замка. Может это Гильбэ? По её мнению таких режиссёров не бывает, но ... Навряд ли, слишком суетливый, всегда на виду. Любая картина, старинный предмет, средневековая утварь баснословной цены для него лишь декорации. Театр?.. Луи сразу приставил к нему наблюдение. Неуклюжий киношник в первый день пребывания покой-то ввалился в кладовку на первом этаже и раздавил любимую удочку старика, которая уже лет десять мирно стояла без движения. Растяпа, надёжно скрывая огорчение, тут же заверил, что поправит беду изолентой: 'Нет проблем!' Перемотал под прямым углом место слома и безапелляционно вернул владельцу. Едва терпящий нашествие посторонних бедный старик в сердцах бросил хлипкий обрубок обратно.