– Я бы на твоем месте, – не отрываясь от газеты стряхнула она сигарету в круглую стеклянную пепельницу, – еще бы недельку поторчала в своей комнате, пользуясь случаем. Алана будто оса в задницу укусила после того, как тебя подстрелила та сука.
В отличие от отца, мать Фрино не боялся, но и какой-то родственной привязанности к ней не испытывал. Женщины на Орне не включались в общую иерархическую лестницу и были по большей части бесправны. Однако, это не значило, что Ольса Сентро жила в поместье на правах бесполезной постельной игрушки. Даже более того – Фрино подозревал, что единственный раз, когда она посетила постель его отца, был в ту ночь, когда они зачали его.
– И тебе доброго вечера, – поздоровался с ней Фрино, упав наконец на стул перед большим круглым обеденным столом. Впрочем, еды на столе не наблюдалось – только магическая лампа, жадно принявшаяся тянуть из Фрино энергию, пепельница да жестянка с сигаретами.
– Чего притащился-то, горе мое? – отложив газету, спросила Ольса и жадно затянулась. – Выглядишь просто отвратительно, на покойника и то смотреть приятней.
Фрино фыркнул, спрятав за надменностью улыбку. Ну что ж… в любой другой аристократической семье женщину за такие слова бы тут же с позором вздернули. Но только не Ольсу, и только не в семье Сентро. А все из-за магии. Эта прекрасная женщина слышала мысли четче, чем слова. Если быть точнее – она была абсолютно глуха и ее силы заменяли ей слух.
И вот парадокс – Алана Сентро боялась вся Орна, но только не собственная жена. Ольса не страшилась ни боли, ни смерти, не испытывала ни привязанности, ни симпатии. Ей невозможно было управлять. Такую бы убить… но уж слишком ее силы были ценны для ненавидящего секреты старого паука. Потому Ольса вот уже двадцать лет делала и говорила, что хотела, а если ей грозили расправой или что-то не позволяли – просто шантажировала отца самоубийством.
– Что думаешь по поводу нортейлских мехов? – пошел сразу с козырей Фрино, решив не разводить демагогию вокруг своего здоровья.
– Обожаю, – коротко ответила Ольса. – Жаль, что мы с ними официально не торгуем. Через контрабанду многого не получишь.
– Хочешь, чтобы начали?
– Хмн… – задумалась мать. – Что ж, ты меня с потрохами купил, горе мое. Что с меня?
– Посиди и послушай, – усмехнулся Фрино, жестом отпустив своих близняшек на кухню за едой. – И расскажи мне про Нортейл.
– Конкретнее, – попросила Ольса, стряхивая пепел и кося на сына заинтересованными голубыми глазами.
– Телламоны. Что о них знаешь?
– Их сейчас всего двое в роду осталось, – охотно пояснила женщина. – Старший… а, точно, Авель. Запомнила из-за необычного имени. И младший… что-то там заканчивающееся на “нар”. Ну ты знаешь все эти их готредские имена. Нернар, Тернар, Грейнар… будто у них там у всех поголовно туго с фантазией.
– Эйнар? – уточнил Фрино.
– Точно, Эйнар, – согласилась Ольса. – Дядя и племянник. Про первого знаю только то, что он набивается уже какой месяц к Алану на аудиенцию, но речь там не о шкурах…
– Вот как, – заинтересовался младший Сентро. – А о племяннике что скажешь?
– Вроде он чуть помладше тебя, – припомнила Ольса. – И готовится стать супругом их королевки. Вот ведь хорошо на Нортейле быть главной бабой – можно иметь кучу мужиков и никто не назовет тебя шлюхой.
– Откуда ты все так подробно знаешь? – удивился Фрино. – Тебе совсем нечем заняться?
– Я наводила справки для Алана, – пояснила Ольса. – Кстати, вот и он. Ну здравствуй, драгоценный муженек. Не помер еще в своем вонючем паучьем гнезде?
– Ольса, – саркастически протянул старший Сентро, подходя к столу. – как всегда прекрасна и грязна на язык. И драгоценный сын здесь. Какая удача. Кажется, сегодня у нас будет скромный ужин в кругу семьи.
Фрино обожал слушать их переругивания. Знать, что хоть кто-то может безнаказанно грубить отцу, было неимоверно приятно.
Усевшись за стол, старший Сентро махнул слугам и те почти сразу же принесли ему заранее заготовленные блюда. Вслед за ними наконец и близняшки явились с ужином для Фрино. Парень отослал их подальше, решив, что лучше им постоять за дверью и подождать, пока семейка пауков насытится.
Первые минут пять мужчины ели, женщина курила и читала. Фрино посматривал на отца с опаской, пытаясь угадать его настроение. Впрочем, быстро успокоился – старый паук явно поймал в свою паутину сегодня немало мошек. Достаточно, чтобы быть морально сытым, довольным и ленивым.
– Ну, и чего это ты выполз так быстро из своего кокона, сын? – осведомился отец, наконец прикончив половину своей порции и взяв у Ольсы сигарету из жестянки.