(2) Поэтому, с помощью богов, поручив им себя и это сочинение, последуем за ними, куда бы они нас ни повели, не смущаясь тем, что эта школа давно находится в небрежении, сокрыта чуждыми учениями и тайными символами, затемнена подложными сочинениями и связана со многими другими трудностями такого рода.[1]Заручившись благоволением богов, мы сможем преодолеть еще и большие трудности. Возьмем в руководители вслед за богами родоначальника и отца божественной философии, сказав несколько предварительных слов о его роде и отечестве.
ГЛАВА II
(3) Рассказывают, что Анкей[2], житель города Самы на острове Кефалении[3], родился от Зевса. Распространилась ли эта молва из-за его добродетели или из-за величия его души, во всяком случае здравомыслием и славой он превосходил прочих кефаленийцев. Он получил оракул от Пифии вывести колонию из Кефалении, Аркадии и Фессалии, присоединить жителей Афин, Эпидавра и Халкиды и, возглавив их всех, заселить остров, называемый за полодородие почвы и благополучие этой страны Меламфиллом[4](Черные листья), и назвать город Самосом в память Самы на Кефалении.
(4) Оракул был таков:
Подтверждением тому, что колония была выведена из вышеназванных мест, служат не только обряды почитания богов и ритуал жертвоприношений (эти обряды происходят из тех мест, откуда пришла большая часть мужей), но и родственные связи и группировки, возникшие у самосцев. Предание гласит, что Мнемарх[5]и Пифаида, родители Пифагора, происходили из семьи и родственного союза, ведущего происхождение от Анкея, основателя колонии.[6]
(5) Хотя граждане Самоса признавали такое происхождение Пифагора, некий самосский поэт утверждал, что Пифагор был сыном Аполлона, в таких словах:
Как возобладало это предание, следует рассказать подробнее. Когда самосец Мнемарх был по торговым делам в Дельфах вместе с женой, беременность которой еще не была заметна, и спросил оракул относительно предстоящей поездки в Сирию, Пифия предсказала, что это плавание будет очень приятным и прибыльным и что его жена, которая уже беременна, родит ребенка, который будет выделяться среди всех когда-либо живших красотой и мудростью и своим образом жизни принесет огромную пользу человеческому роду.
(6) Мнемарх решил, что раз он не спрашивал о ребенке, то бог не стал бы ничего пророчить о нем, если бы не собирался сделать его избранным и божественно одаренным, и тотчас дал своей жене имя Пифаида вместо имени Партенида, в честь сына и предсказательницы.
(7) Когда же она в Сидоне финикийском родила, он назвал сына Пифагором, потому что Пифия предсказала ему его рождение.[8]Здесь следует отклонить мнение Эпименида, Эвдокса и Ксенократа, утверждавших, что Аполлон вступил в связь с Партенидой, сделал ее беременной и предсказал через Пифию рождение Пифагора.[9]Эта точка зрения не заслуживает одобрения.
(8) Но никто не сомневается в том, что душа Пифагора была ниспослана людям по воле Аполлона как его спутница[10]или находясь в еще более близкой связи с этим богом, если принять во внимание обстоятельства его рождения и всеобъемлющую мудрость его жизни. Вот что можно сказать о рождении Пифагора.
(9) Возвратившись из Сирии на Самос с огромной прибылью и многим богатством, Мнемарх воздвиг святилище Аполлону, назвав святилище Пифийским, а сына учил разнообразным и достойным предметам, отдавая его в обучение то к Креофилу, то к Ферекиду с Спроса[11], то почти ко всем сведущим в божественных делах, чтобы он, в меру своих сил, достаточно обучился и божественным предметам. Он рос красивейшим из всех известных в истории людей и подобным богу
(10), после смерти отца он стал самым почтенным и благоразумным, и, будучи еще юным, он удостаивался всяческого почтения и уважения со стороны старших. При встрече и беседе он располагал к себе всех. Кто бы ни взглянул на него, он всем казался удивительным, так что многие естественно утвердились во мнении, что он — сын бога. Он же, ободряемый такой репутацией, начатым с младенчества воспитанием и богоподобной внешностью, все больше стремился проявлять себя достойным этих преимуществ и держал себя в дисциплине религиозными обрядами, учеными занятиями и особым образом жизни. Благодаря спокойствию души и сдержанности в поведении все, что он говорил и делал, было полно спокойствия и неподражаемой безмятежности. Не поддаваясь ни гневу, ни смеху, ни зависти, ни соперничеству, ни какому-либо другому волнению или торопливости, он жил на Самосе как добрый демон[12].
1
1 В эллинистическую эпоху были очень распространены псевдо-пифагорейские сочинения, появлявшиеся под именами Архита, Филолая и др. Об этом можно прочитать: Kingsley P. Ancient Philosophy, Mystery and Magic. Empedocles and Pythagorean Tradition. — Oxford, 1995; Thesleff H. The Pythagorean Texts of the Hellenistic Period. — Abo, 1965.
2
2 По-видимому, здесь имеется в виду Анкей из Тегеи — легендарный царь древней Аркадии, сын бога Посейдона, один из участников похода аргонавтов (см. Аполлоний Родосский. Аргонавтика).
3
3
6
6 У Порфирия («Жизнь Пифагора») отец Пифагора является сирийцем из Тира, ставшим гражданином Самоса.
9
9
10
10 Платон в «Федре» говорит, что наиболее благородные человеческие души следуют за сонмом богов в их шествии по небу, и, находясь в свите разных богов — Зевса, Аполлона, Ареса и др. — приобщаются к высочайшим таинствам. Родившись же на земле, они сохраняют воспоминание о созерцаемых ранее таинствах и во всем ищут и проявляют идею того бога, спутником которого были.
11
11 По Порфирию (Жизнь Пифагора, 1), Пифагор учится у
12
12 Платон в «Пире» говорит о демонах как о роде между богами и людьми, передающих людям волю богов, а богам — молитвы и просьбы людей. По Гесиоду, в человеколюбивых демонов превратились души людей золотого века.
Неоплатоник Гиерокл в комментариях к «Пифагорейским Золотым стихам» дает пифагорейское представление об устройстве мира: выше всего находится Бог-творец, далее следуют бессмертные боги — высокие сущности, которые не умирают и не лишаются божественного подобия. Далее — смертные боги, называемые также ангелами, героями или благими демонами (ниже в тексте Ямвлих называет Пифагора благим демоном). Ими считаются высокие сущности, постоянно обращенные мыслью к демиургу и освещенные исходящим от него блаженством, но, в отличие от бессмертных богов, претерпевающие изменения. Они благи и никогда не впадают в порок, герои, потому что они «страстные почитатели бога, поднимающие и возвышающие нас от земной жизни к божественному царству. Их также принято называть добрыми демонами, как опытных и сведущих в божественных законах, а иногда и ангелами, ибо они являют и возвещают нам устои божественной жизни» (Пифагорейские Золотые стихи с комментариями Гиерокла / Пер. И.Ю. Петер. — М.: Алетейа, 2000. — 3.3). Далее следуют демоны, или подземные демоны, «человеческие души, украшенные правдивостью и добродетелью». Демонами их называют, чтобы отличить от невежественных людей, — это те, кто, будучи по природе человеком, стал по характеру демоном. Далее следуют все остальные люди.
В любом случае, речь идет о существах, которые покровительствуют людям и оберегают их, являются посредниками между богами и людьми и посылаются богами в помощь последним и чтобы нести им божественную волю. Таким демоном у Ямвлиха мыслится и Пифагор.