«Я считаю, — говорил Житков, — что три-четыре страницы на день — достаточная порция, чтобы занять ум и воображение ребенка на целый день. Пусть он не спешит, как не спешит и мой Почемучка… Пусть день за днем, по приключениям, впитывает «читатель» новые сведения, и пусть по этим этапам они укладываются в его воображении, как если бы они случились в его жизни».
В предисловии к «Почемучке», обращенном к взрослым, Житков предупреждал: «Книжки этой должно хватить на год. Пусть читатель живет в ней и вырастает. Еще раз предупреждаю: не читайте помногу! Лучше снова прочесть сначала».
Вся книга и распадается на маленькие эпизоды, каждый из которых представляет самостоятельную главку. Вот для примера одна из таких главок:
«А я не знал, как с Любой играть. А потом ей сказал, что я тигр. Я немножко ноги подогнул и стал ходить около Любы. И я на нее очень сердито глядел. А потом сделал на нее «кха». А она вдруг заплакала и побежала к своей маме и закричала:
— Он меня дерет!
А мама на меня крикнула:
— Что ты не можешь играть, как все дети?
А я сказал, что я тигр. А мама сказала:
— Тигров в клетку сажают.
А я сказал, что я и в клетке буду делать «кха».
И я сделал, как тигр. Любина мама засмеялась, а мама сказала, что мы вчера в зоосаде были и что мы слонов видели. А я сделал рукой хобот и пошел к Любе и хоботом мотал.
А она говорила:
— Это не тигр? Это не тигр?
А я ей сказал толстым голосом:
— Это сло-он. Он не кусает. Он добрый.
Люба сказала:
— А погладить можно?
Я ей сказал, что это хобот. И показывал, как слон хоботом крутит».
Написать книгу в двести с лишним страниц для малышей от трех до шести лет — дело необычайной трудности. Нужно было, как правило, прежде показать и раскрыть, а потом назвать новый предмет или ввести новое понятие. История путешествия Почемучки должна была стать, таким образом, и историей развития речи читателя-малыша, стать языковым университетом ребенка. Начать книгу с тем запасом слов, который есть у трехлетнего малыша, то есть приблизительно с двумястами, а закончить, расширив его познания до тысячи слов, — такова задача развития речи в книжке о путешествиях Почемучки.
И, однако, житковская энциклопедия не оказалась только энциклопедией. Она оказалась своеобразным художественным произведением, которое, конечно, ребенок не сможет прочесть (или прослушать) всё сразу, но которое он стремится читать всё далее и далее, благодаря внутренней динамике, внесенной Житковым в свое повествование. И хотя первоначально издательство задумывало книгу так, чтоб текст был дополнением к рисункам, оказалось, что не текст стал дополнением к многочисленным картинкам, но картинки превратились в пояснение текста.
Вот почему эта энциклопедия Житкова несет в себе и некоторые свойства увлекательного романа, вот почему возникает желание читать ее как роман о Почемучке.
И став профессиональным писателем, Житков сохранял самобытное своеобразие в быту. Его ленинградская квартира, в которой он прожил около десяти лет, имела весьма характерную физиономию, напоминая уютный, несколько старомодный быт русских культурных интеллигентных семей 1890–1900 годов. Сам хозяин умел придумывать своеобразные затеи, придававшие этому уюту отпечаток душевного радушия.
Сам Борис Степанович и в гости ходил также по-особенному. Ездил он в гости на целый день. Приедет к часу дня и остается до двух-трех ночи. Если у хозяина были дела или занятия в городе и он хотел их отложить, Борис Степанович сам энергично выпроваживал хозяина за дверь и оставался ожидать его возвращения, попивая чай с коньяком и читая книжку, размышляя и даже работая.
Любимым гостям Борис Степанович давал читать свои новые произведения. Помню целую эпоху, когда он давал читать новые куски «Виктора Вавича». Это были тетради, сшитые из больших листов бумаги, исписанные в две колонки почерком резким, не очень разборчивым. Передав рукопись, он садился напротив, в молчании и со вниманием наблюдал выражение лица гостя, изредка заглядывая в страницу для проверки. Затем он начинал «допрос», внимательно выслушивая каждое сказанное о рукописи слово.