69
Более дословно «Фрейдов опыт в его подлинном понимании». (Инстанция письма в бессознательном, Сочинения, стр. 523).
(обратно)70
Вопрос о руке: так называемая держательница Фрейдова послания, Бонапарт оказалась тем самым обречена сносить удары. Причем наносимые неоднократно, спонтанно, с завидным упорством. Заметка внизу страницы, неуважительно отзывающаяся о кухарке, в которой уже более скромно довольствовались пренебрежением к кухне, была включена в Сочинения, почти через десять лет после первой публикации Семинара в Психоанализе. Но уже после семинара в Риме, в выступлении того же лица пятью годами ранее, против Бонапарт выдвигалось основное обвинение: вторая рука! В ее тексты письмо Фрейда не попало из первых рук. А некто, «мало сведущий» во Фрейдовой теории, «потому что он сталкивается с этим благодаря работе Марии Бонапарт, которую он без конца цитирует в качестве эквивалента Фрейдова текста, причем не ставя об этом в известность читателя, возможно, рассчитывая, и не без основания, на его хороший вкус, который не позволит спутать одно с другим, но тем не менее не доказывая этим, что он не видит никаких признаков, что это пришло из вторых рук (Сочинения, стр. 247). И так как одновременно необходимо оставить за собой право на то, что исходит из первых рук, и не увлекаться обобщениями по поводу вторых, существует, таким образом, два «уровня», хорошей и плохой второй руки. «Хорошая», мы еще убедимся в этом, конечно же, подходит к письму с Фрейдовым текстом как «к тексту, проводнику слова, в той мере, в какой оно представляет собой новое явление на свет истины», оно способно «обращаться с ним как с истинным словом», и «воспринимать его во всей его подлинности» «полновесного слова» (Сочинения, стр. 381); речь идет о тексте Фрейда Упорное стремление отстранить «вторую руку» Бонапарт читалось в нескольких строках перед главой во славу «полновесного слова».
(обратно)71
«Мы играем роль регистратуры, беря на себя фундаментальную функцию, во всем символическом изменении, отобрать то, что do kamo, человек, в своей подлинной сущности, называет словом, которое длится». «Свидетель, укоряемый за искренность темы, хранитель протокола собственной речи, залог своей достоверности гарант своей прямоты, хранитель своего завещания, письмоводитель своих приписок к завещанию, аналитик сродни переписчику».
«Но, прежде всего, он остается мастером истины, настоящая речь о которой является прогрессом. И прежде всего это именно он, как мы и заявляли, оттеняет и диалектику. И здесь, он призван в качестве судьи назвать цену этой речи.» (Сочинения, стр. 313).
(обратно)72
«Итак, Розали находится здесь, «тело… совсем теплое», головой вниз, в камине, расположенном в комнате, наподобие ребенка в материнском генитальном проходе, накануне появления на свет, отправленная туда мощной рукой антропоида. Комната была телом матери, камин, следуя весьма распространенному символизму, — ее влагалищем — или скорее ее клоакой, клоакой, относящейся только к инфантильным сексуальным теориям, которые сохраняются в бессознательном» (Эдгар По, т. II, стр. 548–549).
(обратно)73
См. то, что сказано о «вымысле», где все устроено «с точки зрения самца»: которой Бонапарт, однако, не избегает, особенно на этих двух страницах. Она с благодарностью обращается к письму с некоторыми объяснениями, которое Фрейд ей доверил, «по поводу Черного Кота, ставшего предметом нашей с ним дискуссии…» (ibid, т. II, стр. 566–568).
(обратно)