Выбрать главу

Благословение Гильдой матери святого Давида. Изложенный у Карадока эпизод с благословением Гильдой матери святого Давида, Нонниты, также имеется в житии самого Давида[70]. В отличие от Ригиварха, Карадок называет не только время, когда проповедовал Гильда, но и место — «в морской церкви, которая стоит в области Пепидиаук» (глава 4).

Аскетические подвиги Гильды. Д. А. Робинсон обратил внимание на словесное и смысловое сходство описания отшельничества Гильды и святого Кунгара. Оба стоят в холодной воде, питаются ячменным хлебом; у Кунгара «худоба истощила тело, и люди, видя его таким худым, говорили, что он или болен, или в лихорадке»[71]. Гильда, как пишет Карадок, также «лицом был худ, и почти что казался в тяжелой лихорадке» (3). Оба сравниваются со святым Антонием.

Имеются и другие параллели. В частности, описание отшельничества и аскетических подвигов Гильды близко сходится с рассказом об отшельничестве родителей святого Кадока — короля Гвинллива и его супруги Глэдис. Гильда, пишет Карадок, «одетый во власяницу... любил больше всего водяные травы, ячменный хлеб ел, смешанный с пеплом, дождевую воду пил ежедневно. В баню не входил, которую его племя чрезвычайно любило. Лицом был худ, и почти что казался в тяжелой лихорадке. Имел обыкновение в полночь входить в проточную воду, где оставался стоя, пока не скажет три раза "Отче наш". Сделав это, возвращался в свою церковь, где молился до света дня, преклонив колена, о Божественной милости» (3). Гвинллив и Глэдис также одевались во власяницу, питались «ячменным хлебом, на треть смешанным с пеплом», «вместо закуски у них были водяные травы»[72], «лица у обоих были бледны, как у страдающих от лихорадки», они «имели обыкновение омываться очень холодной водой, когда воцарялась морозная зима, и омывались тогда не меньше, чем жарким летом. И даже ночью они вставали с постелей и возвращались после омовения с весьма охлажденными телами. Потом, одевшись, они посещали церкви, молясь и преклоняясь пред алтарями до [наступления] дня»[73].

Отметим, что все эти описания не могут иметь ничего общего с действительностью, так как сам Гильда резко отрицательно высказывается о людях, которые чрезмерно увлекаются постами и бдениями (Фр. 3).

Д. А. Робинсон полагал, что житие Гильды, приписываемое Карадоку, было написано раньше жития Кадока и Давида. Само по себе это, скорее всего, неверно[74], однако его аргумент заслуживает всяческого внимания: при сравнении как эпизода с колоколом, так и эпизода с благословением Нонниты, очевидно, что в житиях Кадока и Давида текст в некоторых отношениях распространен по сравнению с житием Гильды[75]. Если бы Карадок нашел эпизод с колоколом в таком виде, как он содержится в житии Кадока, он вряд ли захотел бы устранить упоминания о том, что колокол получил благословение самого папы: ведь если у Карадока папа просто просит отдать Кадоку колокол, то в житии Кадока папа благословляет и освещает колокол и говорит, что он будет «вернейшим убежищем всех бриттов» (refugium totius Britannie firmum)[76]. He отрицая, что источником для Карадока послужили жития Давида и Кадока, можно предположить, что он имел перед собой не известные нам произведения Ливриса и Ригиварха, а более ранние версии.

Наиболее важно для нас не столько то, что Карадок заимствует из других житий святых (Кадока, Давида, возможно Кунгара), сколько то, что в его распоряжении, по-видимому, нет никакого независимого житийного материала, который относился бы именно к Гильде и ни к кому другому. Отсутствие в Уэльсе каких-либо церквей или монастырей, специально посвященных Гильде, не способствовало развитию легенды о нем, и поэтому Карадок был вынужден пользоваться легендами о других святых, прежде всего о Давиде и Кадоке.

В значительной степени то же самое можно сказать и об авторе Первого жития, однако здесь к валлийско-ирландскому материалу были добавлены местные, бретонские предания о чудесах, якобы совершенных здесь Гильдой, в частности, легенда о кровожадном короле Кономере, являющаяся версией популярного фольклорного мотива о правителе, которому предсказали, что он будет убит собственным сыном (главы 20-25).

2.3. ГИЛЬДА И ИРЛАНДИЯ

Как это не парадоксально, в ирландской традиции о святом Гильде многое представляется гораздо более достоверным, нежели в валлийской и бретонской. Действительно, древнейшее достоверное упоминание о Гильде содержится именно в источнике ирландского происхождения: в послании ирландского святого Колумбана, написанном около 600 года, Гильда упоминается как авторитет по вопросам церковной дисциплины (Приложение 1).

вернуться

70

Приложение 9а.

вернуться

71

Robinson J. A. The lives of Cungar and St. Gildas // The Journal of Theological Studies. Vol. XXIII, № 89. October 1921. P. 17.

вернуться

72

У Карадока сказано fontanae herbae, «водяные травы», в житии Гвинллива — carices fontanee. Слово сагех обычно переводится как «осока», А. Уэйд-Эванс передает это как «cresses from the stream». He исключено, что Карадок, наткнувшись на этот или подобный эпизод, не знал, что такое carices, и поэтому выразился описательно — «водяные травы».

вернуться

73

Vita Sancti Gundleii, § 6 // VSBG. P. 178-79.

вернуться

74

См. в Приложении 5 о датировке произведения Карадока.

вернуться

75

Robinson J. A. The lives of Cungar and St. Gildas // The journal of theological studies. Vol. XXIII. № 89, October 1921. P. 19-21.

вернуться

76

Vita sancti Cadoci, § 27 // VSBG. P. 86-87; См. также приложение 6.