— Но я не хочу становиться убийцей! — громко сказал Гарри.
Снейп уставился на него долгим взглядом и вкрадчиво произнес:
— Значит, вы хотите, чтобы убили вас, а затем и ваших друзей? Или вы предпочитаете, чтобы убийцей стал кто-то из них? Или, может быть, думаете, что кто-то сделает за вас эту работу, а вы будете спокойно стоять в сторонке?
Взгляд профессора буквально буравил лицо мальчика. Гарри пытался осмыслить слова профессора, и ему оставалось только надеяться, что он никогда не будет стоять перед подобным выбором. А если придется, то он решил положиться на свою интуицию, которая подскажет правильный выбор. Его совесть говорила, что убивать людей нельзя. Но одно он знал точно — если придется выбирать между жизнью друзей и своей совестью, то совести не повезет. А уж тем более он не будет перекладывать на других людей свою ответственность. Плечи распрямились, и он решительно посмотрел в глаза Снейпу.
— Если выбор будет таким, я это сделаю, но мне бы хотелось обойтись без крайностей.
— Ну что же, ваше обучение еще не закончилось. Думаю, в следующем году мы продолжим наши занятия. Вам необходимо слишком много всего изучить, чтобы быть готовым к поединку с Темным Лордом, и вряд ли он даст нам это время.
— Я буду стараться, сэр. И, как бы ни сложились обстоятельства, я хочу сказать, что благодарен вам, профессор, за вашу помощь. И не только я, но и мои друзья тоже.
— Рад за вас, а сейчас можете идти. Или вы хотите спросить еще что-то?
— Да сэр, неужели все сторонники Темного Лорда положительно восприняли идею убийства ребенка? Или среди них были только законченные подонки?
Профессор молча прошелся из угла в угол. Видимо, этот вопрос вызвал у него не самые приятные чувства.
— Среди Упивающихся Смертью было не принято выражать вслух свое мнение. Слишком часто в ответ на это следовало наказание. Так что если кому-то эта идея и не понравилась, он постарался не выдавать свои чувства. В открытую посмел возразить только один человек. Но Темный Лорд простил ее, списав все на женские инстинкты.
— Ее?
— Это была Беллатрикс Лестрендж. Да, не удивляйтесь, та самая, что пытала родителей вашего друга Лонгботтома. Его самого, лежавшего в кроватке в соседней комнате она не тронула, хотя братья Лестренджи и предлагали для большей разговорчивости помучить младенца на глазах родителей. Вот эти два типа действительно были настоящими подонками.
Гарри знал, что профессор Снейп всегда может найти способ основательно испортить его настроение, но не рассчитывал, что он будет настолько эффективным. Если единственным человеком среди Упивающихся, решившимся выступить против убийства детей, была та, которую называли кровавым палачом, то кем же были остальные? И чего можно ждать, если подобные негодяи придут к власти? Идея использования полученного кинжала для окончательного решения волан-де-мортовского вопроса уже не казалась столь отвратительной.
* * *
После экзамена по истории магии, которым заканчивалась летняя сессия, к Гарри с самым важным видом подошел Драко Малфой и попросил переговорить наедине. Поттера удивила подобная просьба, но он не стал показывать этого, так как понимал, что через пару минут его любопытство будет удовлетворено в любом случае. Как оказалось, слизеринец решил вызвать Поттера на магический поединок, предложив провести его вечером в зале славы, где в это время всегда безлюдно. На вполне закономерный вопрос о причинах вызова Малфой, несколько смутившись, ответил, что причина одна — ему хочется реванша за осеннее поражение. Гарри не стал отказываться от подобной практики, и они договорились быть на месте в девять часов, каждый с тремя секундантами.
Друзья, узнав от Поттера о предстоящем поединке, решили, что это будет прекрасным развлечением. Конечно, было опасение, что за этой благородной забавой их поймает Филч, но они пришли к выводу, что рискнуть стоит. Гермиона, правда, предложила перенести поединок в какой-нибудь пустой класс, где вероятность попасться будет еще ниже. Обдумав эту идею, Гарри согласился, надеясь, что и у Малфоя хватит мозгов принять доводы разума.
Как и ожидалось, перед дуэлью оба бойца провели все положенные этикетом расшаркивания. Малфой, хоть и с немалым сожалением, согласился с переносом места поединка. Все же зал славы гораздо больше отвечал эстетическим пристрастиям Драко, чем пустующий класс. Наконец мальчики встали в позицию, и время резко ускорило свой бег.
Выпады, уклонения, щиты следовали один за другим. Оба бойца оказались достойны друг друга. Впрочем, иного они и не ждали, уже имея опыт подобного общения. Зрители, которые первоначально намеривались следить, не появятся ли вблизи класса Филч или кто-либо другой, дружно поедали бойцов глазами, забыв обо всем. Разумеется, до качества поединка Снейпа с Тонкс мальчикам было далеко, они даже не владели невербальными заклинаниями, но все равно их дуэль завораживала.
Гермиона обратила внимание, что движения Малфоя постепенно приобретают определенную ритмичность, словно он не сражается, а танцует. Она вспомнила, что читала о подобном стиле ведения поединка. Противник против воли втягивается в чужой ритм, а потом следует резкая атака, которую тот не успевает отразить, невольно продолжая этот танец. Ей хотелось предупредить Гарри, чтобы он не попался в ловушку, но она не знала, как это сделать. Кричать было бесполезно, так как ребята явно не обращали своего внимания ни на что, кроме движений соперника. К тому же подобная подсказка была бы серьезным нарушением правил дуэли, и сам Поттер ее бы не одобрил. Грейнджер не оставалось ничего другого, кроме, как уставившись на Гарри, повторять про себя: «сбей ритм, сбей ритм».
Внезапно, словно услышав ее, Гарри резко дернулся в сторону, одновременно посылая в Малфоя очередной Ступефай. И Драко попался в собственную ловушку, не будучи в состоянии резко выйти из танца. Спустя мгновение он уже валялся на полу. Последовавший за этим Экспеллиармус довершил разгром.
Внезапно от двери раздались негромкие хлопки. Дети в ужасе повернулись туда и увидели криво улыбающегося декана Слизерина, с насмешкой рассматривающего попавшихся нарушителей. Ребята плохо представляли, как именно он собирается их наказать за незаконную дуэль, но не сомневались, что у профессора весьма богатая фантазия.
— Прекрасное представление, джентльмены. Я даже не буду спрашивать, почему вы решились наплевать на строжайший запрет на несанкционированные дуэли, а только поинтересуюсь, где были ваши мозги, когда вы не поставили оповещающие чары, дабы не попасться на этом нарушении. Судя по выражению ваших лиц, вы и не подозреваете об их существовании, что, однако не извиняет вас, а скорее, усугубляет вашу вину. Если не можете сделать даже столь простую вещь, так и не позорьтесь, устраивая поединок. Неужели в ваши куриные мозги не закралась идея подойти ко мне и попросить официально провести эту дуэль? Ну ладно Поттер, ничего другого от него ждать и не приходится, но вы, Малфой…
Дети пристыженно молчали. Гермионе очень хотелось ответить, что она знает о существовании оповещающих чар, и к следующему разу обязательно их выучит, но она наступила на горло собственной песне, догадываясь, что такой ответ еще больше разозлит зельевара, особенно упоминание следующего раза. Впрочем, профессору ответ явно и не требовался.
— Ну что же, одну жалкую пародию на поединок мы посмотрели. Похвально, что мистер Малфой проявил знание музыкального стиля боя, и то, что мистер Поттер сумел противодействовать этому, но я ожидал чего-то более интересного. Посмотрим, смогут ли меня не разочаровать мистер Лонгботтом и мистер Забини. К БАРЬЕРУ!
Мальчики испуганно переглянулись, но поспешили выполнить требование сурового преподавателя. Поттер и очухавшийся к этому времени Малфой отошли к остальным детям, перейдя в разряд зрителей. Но им не пришлось долго следить за поединком. Уже через четверть минуты Забини валялся на полу, а Лонгботтом сжимал в руке его палочку. Профессор Снейп с сомнением посмотрел на Крэбба и Гойла и сообщил, что на сегодня хватит. Гермиона возмущенно прошептала себе под нос что-то о «мужском шовинизме» и стоявшая рядом Дафна согласно кивнула. Снейп предпочел сделать вид, что ничего не услышал и отправил всех участников вечернего развлечения по спальням, пригрозив напоследок, что если дети попадутся еще раз, то будут чистить котлы, пока не протрут в них дыры. Слизеринцы мрачно поплелись в сои подземелья, подозревая, что их декан поговорит там с ними еще разок, на этот раз насчет поражения учеников его факультета, и вряд ли его речь будет полна восторгов. По крайней мере, рейвенкловцы были избавлены хоть от этой радости.