— Вы хотите сказать, что наш профессор... оборотень? — Поттеру показалось, что он бредит.
— Наконец-то догадался, — насмешливо фыркнула Дафна. — Мы с Гермионой уже давно это поняли, но все надеялись, что вы с Невиллом тоже сумеете решить эту загадку.
— Однако наше мнение о сообразительности мужской половины Хогвартса оказалось чересчур хорошим, — с гордым видом заявила мисс Грейнджер.
Девушкам явно пришлось по вкусу, что они сумели решить загадку болезни профессора раньше друзей. Гарри готов был принять любое количество подколок подруг по этому поводу, но сейчас его мысли были заняты совсем другим.
— У Дамби совсем крыша съехала, — Поттер криво улыбнулся. — Ведь оборотень смертельно опасен в полнолуние, а в школе толпа детей. Кто-нибудь по дурости заглянет ночью в его кабинет и что тогда будет?
— Ну, насчет этого я бы не беспокоилась, — Дафна занялась разглядыванием своих ноготков. — Наверняка на его комнате стоят мощнейшие чары, которые школьникам не преодолеть.
— Это вроде тех, что были на двери, за которой сидел цербер? — ехидно поинтересовался Невилл.
— Я думаю, что нет, — серьезно ответила Дафна. — Наверняка он и сам вечером ставит на комнату мощные защитные заклинания. Хотя мысль о том, что сейчас в замке сидит оборотень мне и самой не по вкусу.
— Интересно, когда его заразили? — вопрос Поттера не был праздным. — Ведь в школе он дружил с моим отцом, а я не думаю, что в Хогвартс принимают оборотней.
Про себя Гарри решил, что, скорее всего, профессор Люпин заразился во время первой войны с Волан-де-Мортом. Первая реакция на то, что их преподаватель является оборотнем прошла, и Гарри теперь мысленно упрекал себя за несколько предвзятое отношение к профессору, сложившееся у него еще до их знакомства. Требовать от человека, перенесшего такое несчастья, чтобы он поинтересовался судьбой ребенка погибшего друга, было бы чересчур жестоко. Потер решил, что через пару дней, когда профессору станет лучше, стоит навестить его. Ведь тот наверняка почувствовал некоторую холодность Гарри, так что не помешает извиниться перед ним хотя бы проявлением заботы, тем более что теперь она была вполне искренней.
* * *
К середине декабря мнение Гарри Поттера о Сириусе Блэке претерпело решительно изменение. Если еще недавно рейвенкловец полагал, что Блэк просто сумасшедший, то теперь юноша был уверен, что это особо злобный и противный тип, заслуживающий самого жестокого наказания. В самом деле, сыворотка правды готова уже как две недели, чары на подземном ходе исправно работают, сообщая друзьям о весьма частых походах близнецов Уизли в Хогсмит, а подлый преступник так и не думает появляться в Хогвартсе! Это мнение полностью разделяли и остальные юные детективы, так как всем очень хотелось узнать, что же все-таки случилось двенадцать лет назад. А единственный свидетель тех событий, который мог пролить на них свет ,нагло не желал попадаться в заботливо приготовленную ему ловушку!
— У этого Блэка напрочь отсутствуют хорошие манеры, — Дафна с отвращением посмотрела на зачарованный блокнот, сигнализирующий в очередной раз, что братьям Уизли что-то понадобилось за пределами школы. — Заставлять благородных леди ждать себя — это верх невоспитанности!
— Ну, он ведь не знает, что мы его ждем, — Гермиона выглядела несколько неуверенно, произнося эти слова. С одной стороны она стремилась быть объективной в своих суждениях, но с другой стороны ожидание этой встречи утомило и ее.
— Это его не извиняет! — убежденно произнесла мисс Гринграсс. — Не вижу никаких причин, почему мы должны страдать от его незнания. Истинный джентльмен должен сам догадаться, что леди желают с ним встретиться!
— А ты уверена, что все леди на первом свидании планируют сначала оглушить джентльмена, а потом влить в него сыворотку правды? — ехидно заметил Поттер. — Боюсь, у тебя могут возникнуть некоторые проблемы с поклонниками.
— Если кто-то действительно жаждет со мной встречи, его это не напугает, — Дафна загадочно улыбнулась. — А если напугает, то такой поклонник мне самой не нужен!
Гарри откинулся на спинку кресла, в очередной раз убеждаясь, что ожидание способно выматывать силы намного вернее, чем самая напряженная тренировка. Самым обидным было то, что Блэк являлся не единственным, кто мог бы пролить свет на те давние события, вот только директора школы не заставишь выпить сыворотку правды! Хотя рейвенкловец подозревал, что если им придется провести в ожидании встречи с беглым преступником еще несколько недель, то идея напоить Дамби Веритасерумом уже не будет казаться ему такой бредовой.
Убедившись, что рядом нет посторонних, Поттер достал из кармана карту Мародеров и принялся старательно изучать подходы к башне Гриффиндора. Уже достаточно давно его посетила мысль, что портреты Хогвартса непременно сообщили бы директору, что по замку бегает злобный преступник, но судя по всему, кроме Полной Леди, ни один из них не заметил Блэка во время его хэллоунского «променада» по школе. Теперь Гарри старался понять, каким путем этот хитрый волшебник смог остаться незамеченным.
Поттер последовательно рассматривал возможные маршруты передвижения по замку, но раз за разом убеждался, что единственный путь, которым мог проследовать Блэк в тот вечер, прямиком вел из подземного хода к помещениям красного факультета. У рейвенкловца даже появилась мысль, что такое расположение портретов вовсе не случайно, и Гарри сильно подозревал, что Сириус Блэк был также осведомлен об этом удобном маршруте. Видимо, кто-то в свое время предпринял определенные усилия, чтобы гриффиндорцы могли покидать школу не привлекая к себе лишнего внимания.
Утвердившись лишний раз в своих подозрениях о способе проникновения преступника в Хогвартс, Гарри решил полюбопытствовать, кто из гриффиндорцев в столь поздний час находится вне своих спален. Несколько человек сидели в гостиной их факультета и среди них были Рон и Джинни Уизли. В этом году рыжеволосая девочка не доставала Гарри своими «влюбленными» взглядами, хотя по слухам их с Колином Криви фан-клуб Гарри Поттера не прекратил своего существования.
Внезапно Поттер обратил внимание на отметку, практически сливающуюся с точкой Рона. Гарри показалось, что он бредит, и юный рейвекнловец даже ущипнул себя за руку, стараясь отогнать наваждение. Однако чуда не произошло, и подпись под точкой в гостиной Гриффиндора даже не подумала измениться.
— Невилл, посмотри, пожалуйста, сюда, — Гарри ткнул пальцем в карту. — Ты видишь тоже, что и я?
Судя по ошарашенному лицу Лонгботтома, можно было предположить, что он с Поттером страдает одной и той же галлюцинацией. Или, что было гораздо вероятнее, это была не галлюцинация, а суровая реальность.
— Что тут у вас? — Гермиона склонилась над листом пергамента. — Питер Петтигрю! — потрясенно произнесла через секунду мисс Грейнджер.
* * *
После нескольких дней наблюдения по карте друзьям удалось выяснить, что Петтигрю почти всегда находился вместе с Роном Уизли. Воспоминания о первом курсе заставили было ребят подумать, что он, как и дух Риддла в свое время, выбрал местом обитания чужую голову. Очень скоро, однако, стало понятно, что иногда Петтигрю находится в спальне третьекурсников в гордом одиночестве, а то и сидит в гостиной не с Роном, а с другими представителями семейства Уизли. Но эта загадка была очень быстро разрешена.
— Я поняла, он анимаг! — радостно воскликнула Гермиона. — Он замаскировался под крысу и живет у Уизли!
Все друзья знали питомца рыжеволосого гриффиндорца, которого тот постоянно таскал в кармане, но поверить, что старая облезлая крыса является «трагически погибшим» двенадцать лет назад волшебником было нелегко. Мисс Грейнджер удалось первой догадаться об этом благодаря тому, что она сама очень хотела стать анимагом и изучила огромное количество литературы по этому вопросу. Остальным же подобная идея даже не приходила в голову, так как анимагия была крайне сложной областью магии, и за прошедшее столетие в Англии было всего семь волшебников, способных превращаться в животных.