Девушка наконец перевернула страницу, и Крис отвлекся от своих размышлений. Понаблюдав за ней еще немного и поняв, что на чтении она так и не сосредоточилась, поинтересовался:
— Могу я узнать, как зовут прелестное создание, чьим попутчиком мне посчастливилось быть?
Девушка подняла лицо и поморщилась:
— Вовремя вы вспомнили об этом, — ехидно отозвалась она и нехотя добавила: — Эля… Эля ли'Этьен.
Кронпринца словно мешком орехов ударили. Эля! Он слегка ненавидел это имя, хотя и был благодарен человеческой принцессе за то, что своей глупой выходкой помогла так надолго отложить бракосочетание с ее сестрами. Но все-таки постоянно слышать про нее от Аррана, видеть в зеркале несмываемое напоминание о ее «великой мести»… Определенно, раздражения в нем было куда больше, чем теплых чувств. К тому же… она надеялась, что, не назвав своего настоящего имени и прикрывшись фамилией матери, сможет удержать инкогнито? Возможно, и не все эльфы знали родословную тиронийских принцесс и действительно бы не поняли, кто перед ними, но ей удалось наткнуться на того, кто вынужден в скором времени на одной из них жениться.
Эля, значит… Эллея ат'Норриэ, младшая принцесса Тиронии… И кажется, она до сих пор не догадалась, кто сидит с ней в одной карете, иначе, без сомнения, сотворила бы что-нибудь столь же глупое, как и в прошлую их встречу. Но почему не узнала? Прошло всего пять лет, неужели за такой короткий срок она забыла, как выглядит ее, как она считала, враг и обидчик? Человеческая память настолько ненадежна? Так ведь в ее жизни, как он подозревал, было не так много эльфов, чтобы она могла не признать кронпринца Великого Леса. В отличие от тех же гномов, про эльфов никто не скажет, что они на одно лицо. Впрочем, на него-то как раз она старалась и не смотреть. Даже не сверлила сердитым взглядом, как он предполагал. Зато теперь понятно, почему он признал ее своей — хоть и четверть, но эльфийская кровь давала о себе знать. И понятнее становилось, почему вдруг у таррлинов оказалась такая странная хозяйка.
Но вот она очень изменилась. И хотя по-прежнему не блистает красотой, как старшие сестры и мать, все же имеет свое неповторимое очарование. Воронье гнездо на голове превратилось в блестящие каштановые локоны, фигурка вытянулась и кое-где округлилась, а глаза отсвечивали, как девушка когда-то и мечтала, зеленью, свойственной эльфийкам. Да и на одежде заметно поубавилось рюшечек и бантиков. Хотя, возможно, это дорожное платье, и скоро его сдержанный темно-голубой цвет и простой покров сменят пышные розовые, желтые, салатовые наряды. Ведь она, кажется, очень любит яркие краски?
— А как вас зовут?
— Тиен, — ответил Крис почти машинально, продолжая ее рассматривать. Этим именем он пользовался, когда выезжал за пределы Леса не в качестве принца, а как простой эльф. В качестве же прозвища использовал то, что дали ему после первого совершеннолетия: — Неугомонный.
Эля хихикнула, и Крис улыбнулся в ответ. В детстве он был действительно неугомонным ребенком, Тиррен и Лирреллия с ним очень намучились. Тогда, в сто двадцать лет, это второе имя подходило ему как никакое другое. Намного позже, когда Крис всерьез увлекся магией, он стал спокойнее. Угомонился, выбрал более сдержанный стиль одежды и поведения, с головой ушел в свои разработки и изыскания. До двухсот десяти над ним в семье постоянно подшучивали. Какой же он Неугомонный, если кронпринца из его лаборатории даже за уши не вытащишь! Но вот после второго совершеннолетия новое имя подошло как нельзя кстати. Предпочтения в одежде и внешность сделали свое дело, и Крис стал Темнейшим. Порой и это прозвище его забавляло, особенно последние пять лет, но все же характеризовало его куда лучше, чем Неугомонный.
Тем не менее, позволить Эллее узнать, кто он, Крис не мог. Поэтому сейчас с ней в карете сидел не кронпринц Крисстиен тэль-Арин Темнейший, а Тиен Неугомонный, слегка ненормальный маг-изобретатель.
— Неугомонный? — с сомнением протянула Эля, внимательно разглядывая собеседника и попутчика. Книгу она отложила в сторону, словно показывая, что все же готова с ним поговорить. — Почему-то слабо верится.