Но если, таким образом, аксиомы не могут быть признаны знаниями предопытными, то, тем не менее, истины, в них заключенные, подобно многим другим, следует признать сверхопытными; потому что процесс образования их совершается помимо опыта не только чувственного, но даже и умственного. Так, в примере, взятом нами, положение, что «параллельные линии никогда не сходятся», получается не через рассматривание существующих параллельных линий и не через умственное продолжение их в пространстве, но путем простого умозаключения. Ив самом деле, из предложений: 1) «параллелизм линий есть свойство их на всем протяжении находиться на одном и том же расстоянии друг от друга» и 2) «сходимость линий есть свойство их на своем протяжении изменять взаимное расстояние от некоторой величины до нуля» ум прямо заключает, что две линии не могут обладать одновременно и параллелизмом и сходимостью, потому что каждое из этих двух свойств состоит в отсутствии другого свойства, т. е. что 3) «параллельные линии никогда не могут сойтись» (предполагаемая предопытная аксиома). Но ни этого и никакого другого знания разум не может иметь ранее опыта, потому что только опыт дает ему сознание о существовании тех предметов, имена которых служат логическими подлежащими и логическими сказуемыми в предложениях, выражающих какое-либо предполагаемое до опыта знание.
Но так как реальное (уже существующее) содержание разума могут составлять только реальные (действительно существующие, т. е. уже образованные) истины, то из всего сказанного о происхождении знаний вытекает следующее: разум, рассматриваемый в самом себе, не есть что-либо действительно существующее (не есть существо реальное).
III. Теперь, чтобы не оставить ничего неразъясненным относительно разума и чтобы определить точнее значение одного из терминов, вошедших в выведенное положение о нем, разрешим следующий вопрос: «разум, не имеющий реального существования, есть ли вообще отсутствие всякого существования?»
Вопрос этот может быть разрешен следующим образом: если разум не имеет никакого существования сам по себе, то, следовательно, он есть пустое ничто; но если он есть совершенная пустота, то в то, что по предположению заменяет его, может быть поставлено все желаемое, т. е. что в нем безразлично отразится всякое впечатление, какое мы пожелаем в него ввести, и образуется безразлично всякое представление.
Вот рассуждение, справедливость которого едва ли может быть подвергнута сомнению и которое ожидает только опыта, чтобы дать безусловно твердое решение в ту или другую сторону. Произведем же этот опыт.
Знания могут быть или о существовании чего-либо, или о природе чего-либо существующего, или о каком-нибудь свойстве его, или о его причине или цели, или, наконец, о его сходстве с чем-нибудь или различии от чего-либо. Если до соприкосновения с внешним миром разум не имеет никакого существования, то в таком случае из этих шести видов знания в нем безразлично может образоваться первым каждое. Посмотрим, действительно ли это может произойти. И опыт (его может каждый совершить на себе), и наблюдение над другими, и размышление одинаково убеждают нас, что нет. Разум не может образовать первое свое представление о природе чего-либо, потому что в нем нет еще представления о существовании чего-либо; разум не может сперва узнать о свойстве предмета, а потом о том, что существует предмет, обладающий этим свойством; он не может сперва узнать о цели чего-либо, а потом о том, что есть это нечто, имеющее цель, и т. д. Одним словом, опыт убеждает, что и получаемые разумом впечатления, и представления, возникающие в нем, следуют одно за другим в некотором строго определенном порядке, правильности которого не в состоянии нарушить ни природа, ни сам человек. Именно, первое соприкосновение разума с миром внешним необходимо отразится некоторым сознанием, которое будет первым для него, и этим сознанием неизменно будет идея чистого существования: «есть нечто» – вот первое, что говорит в себе разум, первое движение его, первая жизнь в нем. Идея чистого бытия ранее всех других вступает в разум и составляет первое реальное, уже сформировавшееся содержание его. Никакая другая идея ей не предшествует, она неизменно предшествует всем идеям.