Выбрать главу

XXXII. 95. Таково наше учение, представляющееся тебе непоследовательным только потому, что, признавая некое небесное и божественное превосходство добродетели, столь замечательное, что там, где добродетель и великие и достохвальнейшие деяния, свершенные силою добродетели, не может быть ни несчастья, ни горя, но могут быть тяготы, могут быть тяжелые труды, я, не колеблясь, заявил, что все мудрецы всегда счастливы, но возможно одному быть счастливее другого».

«Но этот пункт, Пизон, тебе придется еще и еще раз подкрепить; если тебе это удастся, ты привлечешь на свою сторону не только моего Цицерона, но и самого меня».

96. Тогда Квинт заметил: «Мне, по крайней мере, представляется все это достаточно обоснованным, и я рад, что философия, чье достояние я ценил выше, чем владения остальных школ, показалась мне такой богатой, что я мог бы требовать от нее всего, что жаждал получить в наших занятиях; так вот, я рад, что она оказалась более тонкой, чем прочие, в чем некоторые ей отказывали»[836].

«Ну, не более, впрочем, чем наша, — шутя говорит Помпоний, — но, честное слово, речь твоя мне очень понравилась. То, что мне казалось невозможным сказать по-латыни, ты сказал точными словами, ничуть не менее гладко, чем говорят греки. Но уже время, и, если не возражаете, поедем прямо ко мне».

На этих словах, поскольку все согласились, что мы уже достаточно поспорили, все направились на виллу к Помпонию.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ЭПИКУР О НАСЛАЖДЕНИИ: ПРОБЛЕМА КИНЕТИЧЕСКОГО И СТАТИЧЕСКОГО НАСЛАЖДЕНИЯ

Практически каждый современный обзор эпикурейской концепции наслаждения начинается с замечания, что наслаждение у Эпикура было понятием неоднозначным: Эпикур, по мнению исследователей, различал два вида наслаждения: «статическое», или наслаждение «в покое», и «кинетическое», или наслаждение «в движении». Об этом разделении мы знаем главным образом из одного текста — из первых двух книг диалога Цицерона «О пределах блага и зла». В первой книге этого сочинения один из персонажей, эпикуреец Торкват, дает определение двум разным наслаждениям, одно из которых «приводит в движение саму нашу природу и вызывает в наших чувствах некое приятное ощущение»[837], являясь, таким образом, наслаждением «в движении»[838], в то время как второе, статическое наслаждение[839], «воспринимается при освобождении от всякого страдания»[840]. Торкват разграничивает здесь два различных состояния, к каждому из которых, по его мнению, применимо понятие «наслаждение»: во-первых, состояние, предполагающее активную стимуляцию приятных ощущений, и, во-вторых, состояние, негативно определяемое как отсутствие боли и страдания.

Это сообщение Цицерона большинство исследователей признают достоверным[841], однако оно ставит нас перед несколькими сложно разрешимыми проблемами. Прежде всего у ученых нет единодушия в том, какие именно наслаждения Эпикур причислял к кинетическим. Согласно традиционной точке зрения[842], кинетическими Эпикур называл те наслаждения, которые сопутствуют процессу удовлетворения желаний, под статическим же наслаждением он понимал состояние, наступающее, когда желания удовлетворены. Эта интерпретация основана на одном свидетельстве Цицерона, который рассматривает в качестве примера кинетического наслаждения наслаждение от утоления жажды, противопоставляя его статическому наслаждению от утоленной жажды[843]. Однако сам же Цицерон далеко не всегда придерживается такой трактовки двух форм наслаждения: в другом месте[844] он приводит цитату Эпикура, в которой говорится о наслаждениях, сопутствующих приятным вкусовым, слуховым и зрительным ощущениям, и рассматривает как кинетические на этот раз уже эти наслаждения. Кроме того, традиционная интерпретация кинетического наслаждения противоречит идее Эпикура о том, что невозможно испытывать одновременно наслаждение и страдание[845]: например, если человек получает удовольствие, утоляя голод, то в этот момент, по-видимому, удовольствие должно сопровождаться страданием от не до конца утоленного голода. Для того чтобы разрешить эти противоречия, некоторые исследователи[846] предлагают иное объяснение кинетического наслаждения. По их мнению, статическое наслаждение не вытекает из кинетического, а обязательно должно предшествовать ему — мы получаем статическое наслаждение от того, что наш организм здоров и не испытывает боли, кинетическое же наслаждение возникает тогда, когда к этому хорошему состоянию самого организма присовокупляется приятное внешнее воздействие. Противопоставление процесса и результата удовлетворения таких желаний, как голод и жажда, согласно этой теории, следует представить иначе, чем это делалось в традиционной науке. Кинетическое наслаждение от еды и питья уже не может описываться просто как наслаждение от утоления голода и жажды — ведь оно непременно должно предполагать предшествующее ему статическое наслаждение. Поэтому мы должны считать, что, с точки зрения Эпикура, наслаждение в процессе еды и питья получает не желудок, продолжающий в это время испытывать голод или жажду, а только органы вкуса, и оно будет накладываться на то статическое наслаждение, в котором в данный момент пребывают эти органы. Следовательно, когда Эпикур разграничивает наслаждения от процесса питья и от утоленной жажды, он имеет в виду не только два разных вида наслаждения — кинетическое и статическое, но и наслаждение двух разных частей организма: когда жажда утоляется, наслаждение испытывают органы вкуса, а когда она утолена, наслаждается желудок. Однако такое двойное объяснение различий между этими наслаждениями не подкрепляется почти никакими дополнительными свидетельствами античных авторов[847], вряд ли его имел в виду и Цицерон, который ограничивается противопоставлением процесса и результата утоления жажды и ничего не говорит о том, что эти наслаждения получают разные органы; так что справедливость данной интерпретации вызывает сомнения.

вернуться

836

[1] Ср. упрек перипатетикам в слабости их рассуждений из-за недостаточного знания диалектики в III 41.

вернуться

837

suavitate aliqua naturam ipsam movet et iucunditate quadam percipitur sensibus (I 37).

вернуться

838

voluptas in motu (II 9; 16 и др.); movens (II 31).

вернуться

839

voluptas in stabilitate (II 9; 16); stans (II 31).

вернуться

840

percipitur omni dolore detracto (I 37).

вернуться

841

Насколько нам известно, в достоверности свидетельства Цицерона усомнились только Гослинг и Тэйлор (см.: Gosling J. C. B., Taylor C. C. W. The Greeks on Pleasure. Oxford, 1982. P. 365—396). Многие их аргументы кажутся нам вполне убедительными и будут использованы в предлагаемой статье. Гипотеза Гослинга и Тэйлора, отрицающих аутентичность разделения наслаждений, не получила должного признания, однако, с нашей точки зрения, пока исчерпаны еще не все возможности аргументации в ее пользу.

вернуться

842

См.: Bignone E. La formazione dell’ etica epicurea // Athene e Roma. 1934. P. 217 ss; Bailey C. The Greek Atomists and Epicurus. Oxford, 1928. P. 491 ff.

вернуться

843

«О пределах блага и зла» II 9: restincta sitis stabilitatem voluptatis habet, inquit [Torquatus], ilia autem voluptas ipsius restinctionis in motu est.

вернуться

844

«О пределах блага и зла» II 7.

вернуться

845

Эпикур «Главные мысли» III: ὅπου δ’ ἄν τὸ ἡδόμενον ἐνῆ καθ’ ὅν ἄν χρόνον ἤ, οὐκ ἔστι τὸ ἀλγοῦν ἤ τὸ λυπούμενον ἤ τὸ συναμφότερον. См. также фр. 421 Usener.

вернуться

846

См.: Diano C. Note epicuree II // Studi Italiani di Filologia Classica. 1935. N. S., vol. XII. P. 266 ss. (= Scritti Epicurei. Firenze, 1974. P. 36 ss); Rist J. M. Epicurus. An Introduction. Cambridge, 1972. P. 104 f.

вернуться

847

Сторонники этой теории обычно ссылаются на одно место из Лукреция (IV 627—629), где действительно разграничены наслаждения, которые получает при еде нёбо и желудок; однако, как я попытаюсь показать далее, этот пассаж не имеет никакого отношения к разделению кинетических наслаждений и статических.