Среди «Ватиканских сентенций» есть одно изречение Эпикура, в котором «хорошее состояние» тела объясняется тремя примерами — «не голодать, не жаждать, не мерзнуть»[864]. Может сложиться впечатление, что речь идет просто об отсутствии страдания, т. е. о нейтральном состоянии. Однако, если повнимательнее посмотреть на то, как объясняет подобные примеры Эпикур, окажется, что он понимает это состояние совершенно иначе. Что касается первых двух названных здесь условий — «не голодать» и «не жаждать», — то они неотделимы от процесса утоления голода и жажды и от того внешнего воздействия на организм, благодаря которому человек удовлетворяет эти желания, т. е. от еды и питья. Например, в «Письме Менекею»[865] Эпикур утверждает, что высшее наслаждение могут принести даже хлеб и вода, если дать их тому, кто голоден. Безусловно, Эпикур имеет в виду состояние сытости, но при этом никак не разделяет его с наслаждением от еды и питья, приводящих к этому состоянию. Тот же смысл, очевидно, эпикурейцы вкладывали и в свое утверждение, известное нам из Плутарха[866] и Афинея[867], что начало и корень всякого блага — наслаждение желудка. Опять-таки речь здесь идет в первую очередь о сытости, однако Плутарх в том же месте приводит цитату из письма Метродора, где говорится уже о наслаждении от еды и питья[868]; таким образом, для Плутарха никакой принципиальной разницы между наслаждением от еды и сытостью не существует. Наконец, что касается третьего примера, содержащегося в упомянутой выше «Ватиканской сентенции», — «не мерзнуть» — то связь этого состояния с позитивным наслаждением, вызванным благоприятным внешним воздействием, еще более очевидна: свобода человека от холода предполагает, что этот человек находится в тепле, т. е. не просто не испытывает боли, но получает удовольствие от приятного воздействия на него окружающей среды.
Наслаждение от отсутствия холода, т. е. от тепла, относится к группе наслаждений, вызванных приятными ощущениями в органах чувств[869]. Оно ничем существенно не отличается от наслаждений, сопутствующих приятным вкусовым, слуховым или зрительным ощущениям, т. е. от тех чувственных наслаждений, которые исследователи вслед за Цицероном классифицируют как кинетические. К трактовке Эпикуром этих чувственных наслаждений и связи между ними и состоянием ἀπονία и имеет смысл теперь обратиться.
864
Sent. Vat. XXI: σαρκὸς φωνὴ τὸ μὴ πεινῆν, τὸ μὴ διψῆν, τὸ μὴ ῥιγοῦν ταῦτα γὰρ ἔχων καὶ ἐλπίζων ἕξειν κἄν Διὶ ὑπὲρ εὐδαιμονίας μαχέσαιτο.
868
«Невозможно жить приятно…» 1098c: οὐδὲν δεῖ σώζειν τοὺς Ἕλληνας οὐδ’ επὶ σοφία στεφάνων παρ’ αὐτῶν τυτχάνειν, ἀλλ’ ἐσθίειν καἱ πίνειν οἲνον, ὢ Τιμόκρατες, ἀβλαβῶς τῆ γαστρὶ καὶ κεχαρισμένως.
869
Так, еще Платон рассматривал ощущения теплого и холодного наряду с ощущениями шероховатого — гладкого и легкого — тяжелого, относя их классу κοινὰ περὶ ὄλον τὸ σῶμα παθήματα («Тимей» 61d—65b); этот класс в целом соответствует нашему понятию осязания (см.: