О превращении в камень живого человека
Инспектор отдела надзора за магами и колдунами города Инска Осип Додонов растерянно стоял у двери в кабинет начальника. Его вызвали туда запиской, и он размышлял, что ему грозило. Недавно на него подали жалобы сразу два колдуна: астролог и цифропат Николай Филиппович Кац и ворожея-космистка Анна Густавовна Гогенцолерн. Оба они были оскорблены тем, что Осип пришел к ним в салоны с ревизией и конфисковал запрещенные к использованию препараты: сучий потрох, мышиные селезенки, безоары, концентрированные кислоты, тараканью муку и просроченную ворвань. Теперь предстояло объясняться, и краснеть лицом, и мямлить ртом, и придумывать оправдания. А он, Осип, все сделал по инструкции, разве что ворвань выбросил зря - но та уж больно смердела.
Дверь открылась, и оттуда показалась лохматая голова секретаря Боровикова.
- Тебе, Додонов, особое приглашение требуется? Входи. Он уже ждет.
Додонов, согнувшись знаком вопроса, прошел в приемную. Печь в углу недоброжелательно гудела. Пахло крепким кофием, табаком, пылью. Глава Инской управы, статский советник Рыбин, сидел в глубоком кресле и читал мятый желтый документ, написанный от руки. Кивнул - мол, садись. Додонов сел. Руки на коленки, подбородок к груди. Смирен, готов к выволочке.
- Дружочек мой, Осип Фомич, - мягко сказал Рыбин. - Вы что же это третьего дня раздухарились? Колдуны-то ваши бумагу за бумагой шлют.
И он потряс документом.
Осип молчал. Рыбин посмотрел на него лукаво и продолжил:
- Впрочем, я не затем вас вызвал. У нас тут намечается одно, скажем так, светское мероприятие - не здесь, не в городе, на выселках. Прислали приглашение, просят быть. Но я, голубчик мой, очень и очень занят. Закопался в проклятой корреспонденции из Бурга. Так что поручаю это ответственное дело тебе. Поезжай и достойно представь нашу управу.
- А куда ехать? - спросил Осип. Он все еще ждал, что Рыбин лишит его жалованья на месяц или заставит принести колдунам официальные извинения, на что Осип пойти никак не мог.
- Отправишься ты, сынок, в стойбище твердоедов. Езды по хорошей дороге полдня, а по снегу и метели - побольше выйдет. Выдадим тебе полушубок крепчайший, и в добрый путь!
- И что я должен делать?
- Это самое приятное, - расплылся в хитрой улыбке Рыбин. - Там праздник намечается в честь их бога, как бишь его? То ли Гугенот, то ли Тегусигальпа. Приедешь, посидишь за столом, съешь, что поближе положат, и назад, в отеческие объятия родной управы! Поезжай, дружочек мой, поезжай, уважь малые народы нашего богоспасаемого севера.
«Здесь какой-то подвох, - подумал Осип. - С чего вдруг эта поездка? Ссылка? Наказание? Может, предстоит участие в каком-нибудь унизительном обряде? Или накормят тухлыми тюленями?»
Рыбин взял Осипа за руку и потащил к двери:
- Как вернешься, мне тут же служебку на стол! Жду тебя, мой мальчик, как соловей лета.
И дверь захлопнулась.
Осип отправился на склад за полушубком. Кладовщик, вороватая крыса Семёнов, недобро посмотрел на него и сказал:
- Нету ничего. Разобрали.
- А это что висит у тебя за спиной? - и Осип указал на приоткрытый шкаф, из которого, как обличающий перст, торчал рукав медвежьей шубы.
- Сие есть неприкосновенный запас! - важно сказал Семенов, запихивая рукав обратно. - Неможно трогать!
- Я же замерзну в санях! А ну быстро дал мне что потеплее, а не то я тебя...
Тут Осип, слегка стыдясь своего жеста, показал Семенову кулак - невнушительный и вялый.
- Угрожать изволят. Ножкой топают, - со слезой в голосе бормотал Семенов, кружа по складу в поисках наименее ценной одежды. Наконец он нашел ободранный полушубок из козлика и кинул его Осипу. Просить еще и валенки тот не стал и отправился в свой кабинет, где его уже ждали.
- Наконец-то! - воскликнул колдун, травник и балбес Гриша Трифонов, распахивая объятья. Осип выставил перед собой полушубок.
- Зачем явился? Тоже жалобу на меня подавать?
- Обижаешь! Я всем доволен. Ну, выкинул ты у меня совиный помет, так эка беда - я нового наберу.
Осип скрипнул зубами:
- Вот и иди тогда. А я занят.
Грозный тон и хмурые брови Гришу не испугали.
- Я слышал, ты к твердоедам едешь? Я с тобой! Баян возьму, споем.
- Еще чего!
- А цыганочек прихватим, как в прошлый раз?
- Каких цыганочек? Какой прошлый раз? Я у этих твердоедов отродясь не был.
- Точно, - сказал Гриша, ничуть не смутившись, - я в прошлый раз не с тобой ездил, а с Боровиковым. Эх, и дали мы тогда жару!
Теперь Осипу стало понятно, как он попал на это задание. Не иначе как Боровиков подсуетился. Вот ведь откажешь один раз человеку в просьбе, а он тебе до конца жизни мстить будет. И ведь какая просьба была! Боровиков требовал от Осипа, чтобы тот, поскольку тесно общается с колдунами, добыл ему амулет бессмертия, в состав которого входила кротовья шкура, коготь с задней лапы хомяка, перо черного дрозда, ягоды паслена и щучья чешуя. Осип, естественно, возмутился, а теперь едет в богом забытую глушь, да еще сквозь февральские бураны.