- Куда мы? Мне нехорошо. Я посижу тут.
- Нет-нет-нет, - рассмеялась Ина. - Со мной! Нам баню затопили, я тебя намою - будешь чистый, как речной камушек.
Они вышли из трудовой хаты и направились сквозь темноту по утоптанной дорожке. Вдруг перед ними выросла небольшая постройка - Осип привалился к ней, переводя дух. Сердце бешено колотилось, в горле стоял горький жар. Ина завлекла его внутрь, и они оказались в натопленной докрасна бане.
- Сам разденешься или помочь? - спросила Ина.
Осип рухнул навзничь. Он закрыл глаза и почувствовал, как на лицо ему падают снежинки.
- Вставай! - сказала Ина Гришиным голосом. - Ты сейчас замерзнешь! Вроде и тощий, а весишь, как хряк.
Осип с трудом поднялся. Никакой бани и в помине не было - кругом снег и снег. Вот большая вмятина - это он лежал. Вот цепочка следов: его сапоги и Гришины валенки, а рядом - то ли волчий след, то ли песцовый. Морок, морок, наваждение!
- Ты зачем ушел? Куда тебя понесло? - ругал его Гриша.
Над ними разверзлось во всю ширь неба и полыхало северное сияние. Они остановились посмотреть, и вдруг с Осипом начало происходить что-то странное. Сначала он перестал чувствовать ноги, будто его закопали по пояс в песок. Потом снизу вверх по телу прошла мучительная волна, и отнялись руки. Осип понял, что превращается в камень: еще мгновение, и он не сможет заговорить. Тогда конец.
- Гриша! - прохрипел он. - Дай мне снега.
- Сам возьми, - беспечно откликнулся тот, любуясь небесным костром.
- Пожалуйста. Дай.
Гриша снял варежку, скатал шарик и вложил Осипу в уже неподвижный, раззявленный рот. Живительная влага! Она не могла размочить затвердевшее тело, но, проникнув в суставы, сделала их вновь подвижными. Осип сделал шаг. Покачнулся и сделал еще один. Надо вернуться к шаману и потребовать противоядие. Надо сказать ему, что за убийство офицера положена смертная казнь виновному и штраф в тысячу золотых всей деревне. Пусть знают, что не уйдут безнаказанными. Орлы из управы сравняют эту жалкую деревеньку с землей! Нет, не с землей - со снегом.
Когда они вернулись к трудовой хате, их на пороге ждал шаман. Он переоделся в костюм из белых шкур, а на голове у него высился настоящий вавилон. Тут были и мелкие камни, и булыжники, и янтарь, а на верхушке торчала выбеленная кость.
Шаман сложил руки на груди и поглядел на Осипа - ему показалось, воинственно. Как такому угрожать? Он, наверное, и смерти не боится - поживи в глухой снежной степи, сам в петлю запросишься. И Осип решил отложить на потом разговор про отравление и неизбежную кару.
Возвращение чужаков привело племя в волнение. Все зашушукались, стали переглядываться. Старухи растерянно теребили пряжу, детей затолкали в дальний угол, и они время от времени возвещали о себе трубным ревом.
- Нам нельзя было уходить? - спросил Осип у Гриши. - Мы нарушили их обычай?
- Нет, тут что-то другое. Погоди, сейчас Ина скажет.
- Кто?!
- Ина. Так зовут шамана.
- А я думал, это женское имя.
- У них вообще нет имен. Тут всех так зовут.
- Как же они обращаются друг к другу? - поинтересовался Осип, чуть успокоенный этой новостью. Мысль о том, что он принял шамана за красавицу в меховых сапожках, заставила его содрогнутся.
- Они и не обращаются. Каждый делает свое дело. Если надо что-то сказать, они говорят со снегом и с камнями. Погляди, тут у каждого на одежде нашит карман. В нем камень. Когда придет нужда что-то попросить, они достают его и читают молитву. И все сбывается. Вот такое колдовство!
И Гриша рассмеялся.
Тем временем у них за спиной появился шаман. В руках он нес что-то большое, обернутое шкурами. Женщины начали раскачиваться и тянуть на одной ноте: ии-нна, ии-нна. Мужчины хлопали себя по щекам. Дети продолжали рыдать, добавляя в общую песню басы и верхние ноты.
Шаман щелкал, трещал, выкатывая глаза. Гриша слушал его очень внимательно и время от времени кивал.
- Что ему нужно? Опять мясом будет кормить? - спросил Осип. Отчего-то ему стало очень тревожно и хотелось убежать, но каменное тело не слушалось.
- Нет. Он говорит, что прежде к ним не приезжали такие сильные колдуны, как ты. Они удивлены и хотят сделать тебе подарок.
- Я не колдун! И скажи, что я отказываюсь.
- Не получится. Если ты не примешь их подарок - умрешь.
- А почему тебе ничего не дарят? Ты, выходит, не такой уж и сильный?
Гриша вздохнул:
- Выходит, что так. Пятый год к ним езжу - и ничего. Ты слышал легенду про каменного тюленя?
- Нет, и не...
- Жил один твердоед, и не было у него ни родителей, ни жены, ни детей. Не было у него ни глаз, ни ушей, ни рта.
- Гриша, замолчи! - вскрикнул Осип, но тот словно впал в транс. Шаман, стоя рядом, любовно гладил одну из шкур и беззвучно шевелил губами.