Yerkes, Learned 1925 — Yerkes R. M., Learned B. W. Chimpanzee Intelligence and it’s Vocal Expressions. Baltimore, 1925.
Комментарии
1
См.: Bergler 1956: 1-31; Holland 1982: 115, 117.
2
Ср. также следующий отрывок из сборника очерков А. И. Никифорова «Просто о Севере»: «Когда мужик рассказывает со смехом неприличный анекдот или сказку, его с удовольствием слушает целая толпа и мужчин, и женщин, и детей. Уж если очень сильно выражается рассказчик, то разве девушки, краснея, отойдут в сторону. А остальные с радостью гогочут (курсив мой. — В. З)» (Никифоров 1995: 524-525).
3
Данный пример приводится со ссылкой на: Словарь церковно-славянского языка: В 2 т. / Сост. А. Х. Востоков. СПб., 1861. Т. П. С. 159.
4
Ср. также справку из «Полного церковно-славянского словаря», составленного Григорием Дьяченко (М., 1899): «ржаніе конско — так у прор. Амоса (6: 1—8) называется народное языческое празднество, бесстыдные песни и пляски» (С. 548).
5
В немецком языке слово «wiehern» тоже означает «ржать» и «громко хохотать». О лингвистическом родстве обозначений «смех» и «половое сношение» в хибру см.: Hvidberg 1962: 56, о подобного рода взаимосвязи в средневековом английском см.: Sanders 1995: 53, примеч.*.
6
А. И. Никифоров в статье «Эротика в великорусской народной сказке» делает такое заключение: «В сущности, почти все сказки построены на сексуальной основе, поскольку во всех них <...> налицо брак и брачные отношения как основной двигатель динамики сказочного сюжета» (Никифоров 1996: 517).
7
По А. Флегону: «Щупать — трогать руками женское тело, особенно за выпуклые части. Форма ухаживания (курсив мой. — В. З.)» (Флегон 1993: 398).
8
Ср.:
Или:
9
Как считает Д. Грейг, люди наиболее восприимчивы к сексуальному юмору. Шутник, который готов использовать непристойное, чтобы вызвать смех у аудитории, решает более простую задачу, нежели тот, кто более щепетилен. Первая причина, почему непристойные шутки столь обычны и популярны у дикарей и малообразованных людей, — они просты для восприятия. Единственное намекающее на непристойность слово уже вызывает хихиканье, а непристойный жест — взрыв хохота. Вторая, и более важная, причина популярности непристойных шуток состоит в том, что они являются мощным стимулам для полового возбуждения. Очевидно, что сексуальное становится непристойным просто потому, что оно слишком возбуждающе (см.: Greig 1969: 93—94).
Аналогичное мнение высказывает А. Рэпп: «С незапамятных времен самый сильный смех связан с сексом. Аристофан, Плавт, Теренций, Рабле, комедии Реставрации... легко составить внушительный список из одних только великих имен» (Rapp 1951: 118).
Заслуживает внимания сделанный Рэппом анализ ста непечатных шуток, взятых наобум. Они распределились следующим образом: затрагивающие сексуальные отношения — 60; «обнажающие женщину» — 12; «экскременты» — 10; относящиеся к мужским генеративным органам — 8; и 10 — остальные, не относящиеся к указанным группам. Таким образом, из 100 непечатных шуток 80 сексуальные (см.: Там же).
В уже упоминаемом нами исследовании «Просто о Севере» А. И. Никифоров писал: «Дикари смешное видят главным образом в сексуальности. В Архангельской губернии "смешным" именно и называют неприличное» (Никифоров 1995: 525).
10
Ср.:
11
Многие служебники, требники, епитимийники резко осуждают смех:
«Если чернец засмеется в монастыре, то это как блуд сотворил» (ХΙΙΙ в.; А се грехи 1999: 19);
«Если смеялся до слез, пост — 3 дня» (XV в.; Там же: 31);
«Или в церкви смеялся, епитимьи — 12 дней, а поклонов — по 100 на день» (XVI в.; Там же: 61).