Достаточно большая группа экономистов рассматривает кризисы как неизбежную «плату» за технический и экономический прогресс человечества. Цикличность якобы заложена в развитии науки, техники, производительных сил. Это так называемый технократический подход.
Среди современных экономистов превалируют технократические представления о природе кризисов. Например, очень популярной является теория «волнового развития экономики» нашего отечественного экономиста Николая Кондратьева (1892-1938 гг.). Так называемые «длинные волны» Кондратьева объясняются некими таинственными закономерностями развития науки и техники: периодически (один раз в 50-60 лет) происходят такие открытия, которые ведут к революционным изменениям техники и всех производительных сил общества. Впрочем, похожие представления были популярными уже в XIX веке, когда Запад столкнулся с первыми кризисами перепроизводства. Здесь на память приходит теория «циклического развития экономики» Карла Маркса (1818— 1883 гг.) — эту теорию представители среднего и старшего поколения прекрасно помнят по учебникам политической экономии капитализма. У Маркса в отличие от Кондратьева длина «циклов» намного короче.
На Западе среди работ по технократическому обоснованию циклического развития хозяйства широко известны произведения австрийского экономиста Йозефа Шумпетера (1883-1950 гг.). В первую очередь, это вышедшая в 1939 году работа «Экономические циклы» (Business Cycles)[1].
Все технократические теории, несмотря на различия в используемом языке, оценке длины цикла, количестве фаз цикла и некоторых других деталях, имеют сходство в главном. Их авторы причины циклического хозяйственного развития (и соответственно, периодичности кризисов) сводят к «техническому прогрессу», точнее к цикличности процессов замещения основных фондов на новой технической (технологической) основе. С теми или иными вариациями авторы подобных теорий выделяют следующие фазы (этапы) цикла:
1) бурное развитие производства на основе новых технологий и масштабных инвестиций в «локомотивные» отрасли экономики;
2) расширение рынка и повышение платёжеспособного спроса во всех сегментах экономики (денежные средства из «локомотивных» отраслей растекаются по всей экономике);
3) мультипликативный подъём во всех отраслях экономики за счёт повышения совокупного платёжеспособного спроса;
4) исчерпание мультипликативного эффекта и падение производства (кризис перепроизводства, рецессия) со всеми вытекающими последствиями (затруднение реализации продукции, банкротства предприятий, увольнения рабочих, падение цен на товары и активы и т.п.).
«Технократы» типа Кондратьева мало интересуются антропологическими, социальными и политическими аспектами экономической деятельности, и их логические построения похожи на астрологические или каббалистические схемы. Такие авторы вольно или невольно приписывают науке, технике, производительным силам какие-то мистические свойства «циклического», «волнового», «спирального» развития как будто речь идёт о восходах и заходах солнца или смене времён года. Чем-то эта мистика напоминает пантеизм — философско-религиозное представление о существовании некоего безличного бога, отождествляемого с природой.
Парадокс заключается в том, что до перехода человечества к капиталистической цивилизации экономика действительно имела сезонный характер развития, т.к. была преимущественно аграрной. Но в той экономике циклических кризисов перепроизводства как раз не было (скорее там бывали кризисы недопроизводства в результате засух и других стихийных бедствий). В капиталистической цивилизации трудовая деятельность человека сосредоточилась в промышленности, т.е. освободилась в значительной мере от влияния сезонных факторов. Однако именно с этого времени общество стало переживать циклические кризисы в экономике, причём с удивительной периодичностью.
Для «профессиональных» экономистов, придерживающихся разных подходов к объяснению кризисов (технократических, субъективно-психологических, монетаристских и т.п.), нравственные и духовные измерения хозяйственной жизни оказываются за кадром их теорий. Соответственно «конструктивные» предложения таких «профессионалов» сводятся к тому, чтобы внести некоторые коррективы в существующую (капиталистическую) модель, не затрагивая духовно-нравственного фундамента общества. Например, усилить или, наоборот, ослабить государственное регулирование хозяйственной деятельности. Или внести коррективы в денежную политику, увеличив объём денежной массы (или, наоборот, изъять часть денег из обращения). Или заменить бумажные деньги на золотые (металлические). И т.п. Однако, такие «косметические» меры в лучшем случае способны лишь смягчить кризисы. Через некоторое время болезни экономики возвращаются в ещё более остром виде. Проявления болезни самые разнообразные, и называются они по-разному: инфляция или дефляция, безработица, перепроизводство или недопроизводство, спад, депрессия, стагнация, застой, стагфляция, банкротство, банковская паника, дефолт и т.п.
1
Данная работа на русский язык не переводилась. Отчасти идеи этой работы изложены в других книгах Й. Шумпетера, которые издавались на русском языке: 1) Теория экономического развития (исследование предпринимательской прибыли, капитала, процента и цикла конъюнктуры (М: Прогресс, 1982); 2) Капитализм, социализм и демократия. (М.: Экономика, 1995); 3) История экономического анализа. В 3-х томах (СПб.: Экономическая школа, 2004); 4) Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия (М.: ЭКСМО, 2007).