В истории мы часто встречаемся с такими переходами от фазы подъема и экспансии к фазе, характеризующейся сокращением шансов, уменьшением возможностей удовлетворения стандартных потребностей, возникших во время подъема, т. е. к фазе, когда каждый закрепляется на своих позициях и не допускает к ним других. Мы сами живем во времена такой трансформации, правда, несколько смягченной благодаря особой эластичности индустриального общества, позволяющего за счет разницы в уровне развития взаимосвязанных областей при исчезновении шансов в одном секторе искать их в другом. Но при всех отклонениях конъюнктуры в том или ином направлении, тенденция, характеризующая общество в целом, все отчетливее показывает направление развития к системе с «закрытыми позициями».
Такие периоды узнаются по своего рода угнетенному состоянию (по крайней мере, наблюдаемому у тех, кто с опозданием пришел к разделу собственности), по закоснелым и застывшим общественным формам, постоянно подвергающимся нападкам низших слоев, пытающихся изменить ситуацию, по сплочению тех, кто занимает сходные позиции на иерархической лестнице. При всех отличиях в деталях между процессами, протекающими в обществе с натуральным хозяйством и в обществе с денежным хозяйством, первые столь же строго закономерны, сколь и вторые. Позднейшему наблюдателю может показаться непостижимым тот факт, что ни короли, ни герцоги, ни все носители менее громких титулов не могли воспрепятствовать превращению своих служилых людей в более или менее самостоятельных землевладельцев. Но именно повсеместность этого феномена показывает силу автоматически действующего здесь социального механизма. Выше мы уже касались тех наделенных принудительной силой факторов, которые медленно, но верно вели к упадку королевского дома в условиях натурального хозяйства тогда, когда обладатель короны не мог добиться успеха в экспансии, т. е. в завоевании новых земель. Аналогичный процесс начался, когда для всего рыцарского общества уменьшились возможности экспансии и исчезла внешняя опасность. Таковы типичные закономерности общества, построенного на земельной собственности, — общества, где торговые связи не играют большой роли, каждое поместье представляет собой своего рода автаркию, а в основе первичной формы интеграции больших областей лежит потребность в защите и нападении.
В племенном союзе разделенные на сотни воины живут довольно компактно. Затем они постепенно рассеиваются по всей стране. Их число растет. Но вместе с увеличением захваченных племенем земель, вместе с освоением им огромных территорий индивиды лишаются той защиты, которую им давали племя или сотня. Отдельные семьи теперь замкнуто живут вдалеке друг от друга, в своих поместьях и замках, и воин, возглавляющий эту семью, одновременно властвует над большим или меньшим числом крепостных, кабальных, полусвободных крестьян. Все они теперь оказываются в более жесткой изоляции от окружающих областей. По всей стране между воинами устанавливаются новые формы отношений, которые зависят от количества подчиненных им людей и размера их земельных владений и определяются этой изоляцией, а также закономерностями, присущими земельной собственности.
Постепенный распад племенного союза и смешение германских воинов с представителями галло-романской знати, рассеяние этих воинов по обширным территориям приводят к тому, что у индивида, желающего защититься от социально более сильного соперника, не остается иного пути, как признать себя подвластным еще более могущественному правителю. Но и сами могущественные феодалы не могут защищаться от противников, равных им по владениям и военной силе, иначе как с помощью рыцарей, предлагающих им свои воинские услуги в обмен на земельный надел.
Устанавливались зависимости между индивидами, один рыцарь клялся в верности другому. Тот, кто занимал более высокое положение в войске, имел и больший удел — одно влекло за собой другое, и перемены в одном отношении раньше или позже вели к изменениям в другом. Сильный был «господином», слабый — «вассалом». В свою очередь, последний мог предоставлять тем, кто был слабее его и в экономической, и в военной области, свою защиту в обмен на их службу. Заключение таких индивидуальных союзов поначалу представляло собой единственную форму, в которой можно было получить защиту.