— Ну их совсем, пролетариев этих! — говаривал Афанасий Петрович — Уж лучше я тут во Франции поживу. И спокойно, и сытно и нескучно. Опять же рыбку можно удить. Сена-то — речка щедрая.
Однако супруга новоявленного парижанина мужниных забав не одобряла. Бывало, спросит её кто-нибудь из соседей-эмигрантов: «А где же Афанасий Петрович?» А Капитолина Павловна только ругается.
— Да где ж ему быть? Опять, собака, на Сене!
Бойтесь данайцев, дары приносящих!
На двери кабинета главы районной администрации красовалась новенькая табличка с указанием его должности и фамилии. Новоиспеченный глава, радостно потирал руки. Первый же посетитель предложил щедрую мзду за «решение вопроса».
— Теперь можно и домик посерьезней прикупить… — приятные мысли так и роились в голове у Анатолия Сергеевича, а руки торопливо сгребали щедрые дары.
Хрустящие купюры еще не успели как следует успокоиться в ящике стола, как вдруг, дверь с шумом распахнулась, и в кабинет ворвались доблестные бойцы УБЭП во главе с бесстрашным и неподкупным полковником С.
— Эх, Анатолий Сергеевич! — укоризненно произнес С. — Не разглядели в посетителе нашего сотрудника? Впредь вам наука! Бойтесь, Данайцев, дары приносящих!
На следующий день завхоз Митрич уже отвинчивал табличку с надписью: «Глава Администрации советского района Данайцев А.С.»
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!
Фридрих Карлович фон Кругимихель, немец по национальности, но российский верноподданный тщетно обивает пороги государственных учреждений в надежде внедрить свой прожект.
Голубой мечтой Фридриха Карловича и делом всей его жизни стала попытка внести хоть какую-то ясность в устройство российских дорог.
Фридрих Карлович называет это морским термином «навигация» и требует установить по всей Российской Империи специальные столбы с указанием направлений движения и количеством верст, оставшихся до того или иного города.
Иные чиновники смеются над полоумным немцем чуть ли не в открытую, иные лишь позевывают, а иные с жаром принимаются соглашаться с необходимостью столь важного для России начинания, но… по заведенным в России порядкам, дело не сдвигается с мертвой точки…
Фридрих Карлович доживает свой век в купленной по случаю деревеньке этаким уже совершенно обрусевшим манером. После его смерти соседи находят посреди усадьбы последнюю попытку воплощения мечты всей жизни…
На простом верстовом столбе прибиты четыре деревянных таблички. С немецкой аккуратностью русские надписи указывают направления движения собственно в место обитания мужиков, в соседнее имение единственной родственницы Фридриха Карловича (старуха как могла, утешала незадачливого прожектера). Третья табличка указывала в сторону Сибири, а четвертая была устремлена в места проживания коллег-колонистов из родной Германии.
Выведенные каллиграфическим почерком и готическим шрифтом надписи сообщают:
• В деревню
• К тётке
• В глушь
• В Саратов