Продолжая улыбаться, Долорес испытывающее посмотрела на МакГонагалл. Унизить ее на глазах ее же учеников — как же это приятно. Она чувствовала, словно хищник, почуявший кровь, как клокочет ненависть в зеленых глазах.
— Так что, если вы сильно загружены…
— Документы будут у вас на столе сегодня, — отрывисто бросила МакГонагалл.
— Чудесно.
Больше не глядя в сторону Минервы, словно забыв о ее существовании, Амбридж неспешно направилась в Большой зал. С ее лица не сходила довольная улыбка. Как же сладка месть. Даже аппетит разыгрался.
========== Глава 5 “Правила игры” ==========
Хогвартс, 1995 год.
За октябрем пришел ноябрь, принеся с собой обжигающий холод утренних заморозков и ледяные бури. В Хогвартсе стало так холодно, что студенты между занятиями передвигались по школе в перчатках из драконьей кожи. Зачарованный потолок в Большом зале затянуло туманной дымкой, отчего он казался серым и мрачным. Но даже погода не могла охладить ажиотаж перед первым в этом году матчем по квиддичу. Кубок давно не разыгрывался, и все изнывали от желания насладиться хорошей игрой. Тем более, что и матч обещал был интересным: Гриффиндор — Слизерин. Даже деканы факультетов, пытаясь сохранить приличествующую им беспристрастность, на самом деле горячо желали победы своим командам. Профессор МакГонагалл даже перестала отвечать на придирки со стороны Амбридж, полностью сосредоточившись на игроках гриффиндорской сборной и словно цербер следя, чтобы они не получили наказание, способное помешать им принять участие в игре. Естественно, наибольшее внимание она уделяла Поттеру, постоянно напоминая ему, как важно держать себя в руках на уроках Защиты от темных искусств.
Долорес внутренне злилась, но все ее попытки незаметно насолить Гриффиндору не увенчались успехом. Студенты ало-золотого факультета вели себя едва ли не идеально. Даже провокации со стороны Инспекционной дружины не помогали.
Утро матча выдалось на редкость ясным и холодным. В Большом зале царило приподнятое настроение, а детские голоса звучали громче обычного. Когда Долорес заняла свое место, за столом уже сидели несколько преподавателей, включая МакГонагалл. Через спинку ее кресла был перекинут шарф, раскрашенный в цвета ее факультета. Точно такие же красовались на креслах сидящих по другую сторону Флитвика и Стебль, что ясно говорило, за какую команду собираются болеть деканы Когтеврана и Пуффендуя.
— Доброе утро, Долорес, — поприветствовала ее Минерва в своем обычном деловом тоне.
И хотя выглядела она как всегда серьезно и строго, зеленые глаза блестели от волнения. Естественно, будучи заядлым болельщиком квиддича, Минерва просто не могла оставаться спокойной в такой день. Ну ничего, еще не известно, чем всё закончится. При одной только мысли Долорес злорадно улыбнулась, невольно посмотрев в сторону стола своего бывшего факультета. Слизеринская команда в полном составе весело что-то обсуждала, то и дело поглядывая в сторону соперников.
— Волнуетесь перед игрой? — сладко улыбнулась Амбридж, взглядом указывая на одинокую чашку чая, стоящую перед деканом Гриффиндора.
Она помнила эту привычку Минервы еще с давних пор. Когда та нервничала, ей кусок в горло не лез. Долорес всегда завидовала этой ее особенности. Сама она, наоборот, начинала есть с удвоенной силой, когда что-то заставляло ее испытывать волнение, что естественно незамедлительно отражалось на ее фигуре. Минерва же напротив даже по прошествии стольких лет умудрилась сохранить тонкую фигуру. Видимо вообще ничего не ест.
— Я в своей команде уверена, — как можно более равнодушно пожала плечами МакГонагалл, поднимаясь со своего места. — Пусть сегодня победит сильнейший. Хорошего дня, Долорес.
С этими словами она схватила шарф и решительным шагом направилась вдоль факультетских столов. Проходя мимо своей сборной, она на мгновение задержалась, что-то быстро проговорив. При этом ее взгляд впился в рыжеголового вратаря, отчего тот поник еще больше.
Стадион оказался заполнен до отказа. Рев зрителей и пение заглушили приветственные выкрики, когда обе команды вышли на поле. Капитаны пожали руки, при этом явно пытаясь сломать друг другу пальцы, прозвучал свисток мадам Трюк, и игроки взмыли в воздух. Игра началась.
Долорес поискала глазами МакГонагалл. Минерва, как и всегда, сидела рядом с местом комментатора, ревностно следя за качеством репортажа. Интересно, хоть что-то в жизни этой женщины вообще меняется? Подпрыгивающий точно на иголках рядом с ней юноша активно жестикулировал, полностью поглощенный игрой. Как впрочем, и сама МакГонагалл. Даже необходимость периодически отвлекаться, чтобы вернуть комментарии в правильное русло, не могли ей помешать. Прекрасные глаза горели азартным огнем, щеки покрыл румянец, а изящные пальцы в волнении теребили край развевающегося рядом флага Гриффиндора. Долорес невольно залюбовалась ею, вспоминая совсем другой матч.
Город Литл-Маллоб, Уэльс, лето 1970 года. Накануне финальной игры четыреста тридцать шестого Чемпионата мира по квиддичу.
— Пап, ты же знаешь, я терпеть не могу квиддич. Зачем ты вообще меня сюда притащил?!
Долорес со вздохом отложила в сторону вилку, которой до этого понуро ковыряла свой салат с тунцом. Они уже второй день торчали в этом магловском городишке, от которого Долорес уже тошнило. Казалось, отец специально над ней издевается: сначала заставил поехать вместе с ним на Чемпионат по квиддичу, а теперь запер в этом убогом городе в ожидании когда откроется портал, который должен перенести их на стадион. Издержки дешевых билетов. Им ведь еще и сидеть придется скорее всего в задних рядах, так что всё равно ничего не будет видно. Пустая трата времени.
— Я подумал, это было бы здорово, — мягко проговорил Орфорд. — В последнее время мы мало общаемся. Тебе остался всего один год в Хогвартсе, и после этого ты совсем упорхнешь из родительского гнезда. Я хотел, чтобы мы хоть немного побыли вместе.
Долорес страдальчески закатила глаза. Он хотел. Он подумал. А ее мнение не считается?
Она ждала, когда наконец сможет съехать из отцовского дома и больше не испытывать этого унижения. Его брак вот уже полтора года как распался, на работе тоже всё уныло. На ее памяти Орфорд ни разу не получил повышения по службе, хотя проработал в Министерстве магии большую часть своей жизни. И глядя на отца, Долорес дала себе слово, что добьется большего. Ее ничто не должно связывать с этим ничтожеством.
— К тому же присутствовать на финальном матче очень почетно. Мне с большим трудом удалось добыть нам билеты, — Орфорд сделал еще одну попытку убедить дочь. — Зато ты сможешь с гордостью рассказывать друзьям в школе где побывала летом.
«Да я никогда в жизни не расскажу об этом», — зло подумала Долорес.
Маленький ресторанчик на первом этаже отеля, где они остановились, был заполнен едва ли на половину. Из буклетов на стойке ресепшена Долорес узнала, что где-то за городом располагался живописный парк с водопадами, так что любители природы из числа маглов частенько останавливались в Литл-Маллобе. Прэтому на пару десятков переодетых в магловскую одежду волшебников никто не обращал внимание.
Орфорд очевидно смирился, что дочь ему не переубедить и теперь с печальным видом разглядывал содержимое своей тарелки, не зная, чем еще занять собственного ребенка. Они никогда не были особенно близки, но после ухода Эллен и их сына, Долорес свела общение с отцом к минимуму. Особенно остро это чувствовалось, когда она возвращалась из Хогвартса на летние каникулы. Он надеялся, что матч по квиддичу это исправит, поможет им снова сблизиться. Но кажется он ошибся.
— Добрый день, мисс, — послышался доброжелательный голос метрдотеля. — Прошу вас, столик у окна как раз свободен.
Долорес машинально подняла голову и не поверила собственным глазам. В двери ресторана входила Минерва МакГонагалл. Высокая, изящная, в легкой белой блузке и бежевой юбке чуть выше колена. Черные волосы собраны в конский хвост и перетянуты лентой в тон юбке, лишь одна непослушная прядка так и норовит выбиться из прически. Надо было признать, что без неизменной изумрудной мантии она выглядела еще моложе. Долорес невольно подумала, что магловская одежда очень ей идет.