– От первого и от себя лично. Да что там, от всего областного комитета партии поздравляю вас, Геннадий Павлович, с днем рождения. Желаю успехов в вашей очень важной работе, бодрости духа, семейного благополучия! С днем рождения вас.
Обернувшись к своему помощнику, взял букет и вручил его имениннику. В кабинете почувствовался аромат цветочной свежести. Настроение у директора понемногу стало улучшаться, усталость прошла.
– Спасибо, дорогой Николай Сергеевич, тронут, весьма тронут.
Кабинет наполнился людьми, пришли заместители Геннадия Павловича, секретарь принесла поднос с чаем, пирожные, сахар. Народ расселся за столом.
– В другие времена и чарочку бы налили, но нынче нельзя. Перестраиваемся. Мыслить начинаем по-новому, – прихлебывая чаек, рассуждал обкомовец.
– Да, не те нынче времена, – с некой тоской в голосе поддержал гостя секретарь парткома. – Помню вот…
– Петрович, – оборвал директор, – а у нас как там по активу, все готово?
– Да, да, сейчас проверять пойду. Можно, Николай Сергеевич?
Секретарь парткома ретировался за дверь. Действительно, пора было уже и в клуб идти.
Ровно в шестнадцать партактив собрался в актовом зале. Народ понимал, чем организованнее все пройдет, тем раньше люди по домам разойдутся: пятница никак, конец рабочей недели.
Собрание началось. Директор, периодически поглядывая на лежащую перед ним стопку листов, начал доклад. Ничего свежего, естественно, люди от него не слышали, разве что пожелания перестраиваться, по-новому смотреть на жизнь, мыслить по-новому звучали не так убедительно как три года назад, в апреле 1985 года, когда только заговорили о перестройке. Народ сидел и слушал внимательно. Так надо.
– Однако кое-где кое-кто хотел бы вернуться к старому, поощрять пьяные застолья, проходить мимо пьяного дебоша и бытовых развратов на почве пьянства. Не бывать этому! Не допустим! (Аплодисменты.)
В таком духе директор, грозно сверкая глазами, продолжал еще около тридцати минут. Досталось всем. Уборщице Комковой, попавшей в милицию в прошлом году за продажу самогона, столяру Максимычу, заснувшему на верстаке после пьянки. Всем. Выступившие в прениях так же гневно рассуждали о вреде пьянства. Все были согласны с тем, что надо работать еще лучше и еще энергичнее. Дать настоящий бой пьянству и тем, кто злоупотребляет спиртным. Порадовал всех секретарь комитета комсомола:
– Мы, комсомол, и свадьбы теперь будем проводить без спиртного, только квас и газировка.
Из зала кто-то шумнул: «И кто на эти свадьбы пойдет?» Всем стало весело. Зал оживился. Однако в основном все говорили правильно и коротко. Хотелось домой. Наконец на трибуну поднялся представитель областного комитета КПСС.
– Вижу, правильные вещи говорите здесь, товарищи. Есть уверенность, что решение Центрального комитета КПСС по борьбе с пьянством и алкоголизмом понимают в вашей партийной организации верно. Спасибо вам за это понимание.
Николай Сергеевич еще долго и довольно нудно призывал к решительной борьбе с огромным злом, чуждым социализму явлением – пьянством. Наконец решение принято, народ потянулся домой.
– Николай Сергеевич, Петр Петрович, задержитесь, пройдемте в мой кабинет. Надо посоветоваться по некоторым вопросам. Петр Петрович, пригласите наших. Кадровика, зама по науке, снабженца, нашего уважаемого военпреда. Жду через десять минут. Пошли, Николай Сергеевич.
Ровно через десять минут все собрались в «темной» комнате, что рядом с кабинетом директора. Начались торжества. Коллеги по работе подарили своему шефу огромный самовар, стопку книг из серии ЖЗЛ, их директор уже много лет собирал. Звучали добрые, хорошие, значимые слова. Директору все это было весьма лестно и приятно. Вот только блеска в глазах тостующих, обычного праздничного блеска не было. Чай, кофе, газировка, «Буратино». А где привычные водочка и коньяк? Где, спрашивается? Нельзя. С нас люди пример берут. Вот так-то.
Через двадцать минут откланялся старший военпред Соловьев.
– Геннадий Павлович, спасибо за стол, за приглашение. Еще раз с праздником вас, здоровья, семье благополучия. Всего доброго, домашние ждут. До свидания.
Сергея Фомича Соловьева дома никто не ждал, жена в отпуске, детишки давно выросли и в столице пристроены, учатся. Но так стало тоскливо и горько от этих пирожных полковнику, что решил он забежать в столовую, там всегда стопочку-другую нальют. Как-никак, к руководству он по должности относится. Уважают его. Уважают все и везде, в столовой тоже.
Распростился с коллегами и Кузьма Ильич Видный.
– Дела! Надо еще с документами посидеть. Вы уж, Геннадий Павлович, не ругайте. Здоровья вам и только здоровья. Успехов в работе, а мы уж вам всегда поможем. Мы ведь не только коллеги, но и друзья. Друзья по-другому не могут. До свидания.