Выбрать главу

посчитав, решил, что их почти столько, как пальцев на его

руках и ногах. Некоторые из них, способные двигаться,

направлялись от места падения вверх и вниз по оврагам,

пытаясь найти выход, но это было бесполезно: по всем трём

отрогам стояли заграждения, сделанные из нетолстых

деревьев, через которые лошадям невозможно было

перебраться; сколько помнил Од, они стояли всегда, лишь

изредка их приходилось чинить или делать заново, когда

сносило бурным потоком.

Вожди подали сигнал, что охота окончена, а это означало,

что прекращаются действия всех запретов, вводимых на время

подготовки к ней; вслед за этим возбуждённая толпа охотников

с примкнувшими к ним женщинами и подростками,

участвовавшими в охоте, спустились вниз, на дно оврага,

бывшего не очень глубоким; местами каменистые осыпи в нём

доходили до самой кромки обрыва. К этому времени к месту

падения лошадей собрались люди всех трёх родов; площадка в

месте слияния оврагов была достаточно просторна и вмещала в

прежние годы людей четырёх родов; по преданиям, даже

большее число родов принимало участие в охоте, но некоторые

из них ушли южнее, и связь с ними была прервана, а между

ними большое пространство занимали люди тотема кабана.

Возбуждённая, ликующая толпа смеялась, шумела,

веселилась, и не было трёх родов — был один большой род, не

имевший никаких запретов, никаких ограничений; праздник,

которого так ждали, начался. Люди пьянели от горячей

лошадиной крови, от парного мяса внутренностей и около

костров, на которых жарились выпотрошенные лошадиные

15

туши, танцевали свой победный танец, а рядом беззаботно

играли сытые и счастливые дети, оживлённо беседовали

собравшиеся вместе старики. То тут, то там отягощённые

вынужденным воздержанием пары открыто занимались

любовью. Исчезли куда-то Лу и Ра. К Оду подошла незнакомая

ему ранее молодая женщина из другого рода, и он понял, что

она даже из другого тотема и появилась здесь недавно, а та,

призывно улыбаясь, взяла его за руку, и он охотно последовал

за ней.

Пиршество продолжалось до ночи, но наконец всё утихло;

умиротворённые люди спали на земле, прогретой большими

кострами, застланной хвоей и шкурами лошадей, укрываясь

такими же шкурами, принесёнными с собой. Кругом горели

несколько костров, глухая ночь покрыла место пиршества.

Праздник длился несколько дней, люди пили, ели,

занимались любовью; но пришло время возвращаться в

пещеру. Уже вспыхнуло было несколько драк, которые,

впрочем, быстро прекратили, разняв дерущихся; а кроме того,

прошёл дождь, не обещавший быть коротким — время было

такое, — и, распрощавшись и захватив с собой еды,

соплеменники вернулись на свои стоянки, оставив в овраге три

четверти из добытых и покалеченных, но живых лошадей,

которых продолжали кормить и поить до нужного времени,

заготавливая им корм. Несколько человек из всех трёх родов

должны были заниматься этим ежедневно, так будет

продолжаться до тех пор, пока не будут съедены все лошади, и

тогда наступит время следующей охоты.

Кончились дожди, стало теплее, появилась возможность

разнообразить еду собирательством, а охотники всё чаще

возвращались домой с добычей, занимаясь свободной охотой, и

их добычей были кролики, косули, мелкие зверушки и птицы.

Женщины приносили черепах, змей, разнообразные яйца.

Завершилось полуголодное существование — люди были сыты

и довольны.

16

Однажды во время охоты в лесу Од услышал стон и понял,

что он принадлежит человеку, а раздвинув кусты, увидел

молодого охотника, почти подростка, находившегося без

сознания, и осмотрел его. Тело юноши было в ссадинах,

больших кровоподтеках, левое плечо опухло и посинело, кожа

на голове была пробита, но раны были неглубокими; он взял

юношу на руки и отнёс в пещеру, где старухи и пожилые

женщины окружили раненого, обмыли раны, приложив к ним

какие-то травы, а когда тот пришёл в себя, напоили какими-то

отварами. Больше он уже не терял сознание, и выяснилось, что

он принадлежит к тому, пропавшему роду, что в роду осталось

совсем мало охотников, что он спасся бегством от Юла —

вождя рода, который чуть не убил его, когда он выразил

протест, что мясо, добытое во время охоты, доставалось только

сильнейшим охотникам, а те могли его дать, а могли и не дать

тем, кому хотели. Юл стал вождём рода прошлой осенью,

после перехода на зимнюю стоянку, и с тех пор погибло

больше половины охотников в результате кровавых ссор, а

также много стариков, женщин и детей от голода и болезней.

Ун, так звали юношу, объяснил, что в роду вместе с ним

оставалось столько охотников, сколько пальцев на руке.

Прошло несколько дней, и он начал выходить из пещеры на

свежий воздух — заботы лечащих его и хорошее питание

делали своё дело.

Вскоре после того как был найден Ун, возвращавшийся

после полудня с охоты Од и двое охотников, бывших с ним,

услышали необычный шум возле пещеры; поспешив же к ней,

остановились на краю обрыва, изумлённые: на каменистой

осыпи перед пещерой собрался весь их род, а напротив стояли

измученные, усталые люди — остатки потерянного ранее рода.

Истощённые голодом дети покорно приникли к своим

измождённым, худым матерям, унылые подростки молчали,

уставившись взглядом на камни осыпи. Стариков и старух

совсем не было, лишь впереди группы стояли трое усталых

охотников, а перед ними лежало тело раненого человека.

17

Ро отдал приказания, и его сородичи подняли раненого

охотника, а женщины помогли соплеменницам, взяв на руки их

детей; все вошли в пещеру. Пришедших усадили как

сородичей, принесли еду, никого в ней не ограничивали, а

насытившиеся люди, словно оттаяв, постепенно оживлялись, и

в конце концов выяснилось, что род голодал, что охотников

было мало, уже давно звучали требования присоединиться к

соседнему роду, но Юл и слышать не хотел об этом. Лишь

когда на охоте он был ранен кабаном, присоединение стало

возможным.

Жизнь в пещере пошла своим обычным чередом,

пришельцы словно нисколько не смутили обыденную жизнь

хозяев, только по вечерам у костра стали несколько

оживлённее и шумнее стали ребячьи игры, но ничего

странного в этом не было: ещё на памяти большинства людей

произошло их разделение, а контакты родов были достаточно

частыми. Кровные связи были настолько глубоки, что между

людьми обоих родов не возникло серьёзных враждебных

отношений, еды хватало, как и прежде, поскольку каждые два-

три дня люди приносили мясо забитой лошади из загона с

места большой охоты, достаточно много собирали женщины,

кроме того, свободная охота давала некоторое количество дичи.

Оправившись и отдохнув, присоединившиеся охотники ходили

вместе с остальными на охрану загона и на охоту, а

выздоровевший и окрепший

Ун очень привязался к Оду и ходил на охоту только с ним. Оду

нравился спокойный, справедливый юноша, поэтому он охотно

разрешал ему сопровождать себя. В противоположность ему

Лю, один из пришедших охотников, сразу вызвал брезгливость

у покровителя Уна своей угодливостью и навязчивостью; в

ответ на изъявление симпатии с его стороны Од резким

образом установил грань в отношениях, которую тот уже не

решался переступать, хотя, видимо, не очень расстроился,

найдя себе покровителя в лице Ора. К Юлу вернулось

18

сознание, но он был ещё очень слаб и не мог участвовать в

повседневных делах рода.

Возвращаясь однажды вместе с Уном с охраны загона, Од