«Браун Бесс». Замок, патроны, пули. Очень рекомендую, найдите подшипниковый шарик диаметром сантиметра два, как мушкетная пуля, взвесьте в руке. Полезный опыт, помогает наглядно представить себе, что такое – получить подобную игрушку в грудь. Информация к размышлению, как в фильме про Штирлица: в 1810 году в Берлине испытывали прусское пехотное ружьё. С расстояния 100 шагов пуля пробила сосновых досок 90 мм, с 200 шагов – 60 мм, с 300 шагов – 35 мм.
Несколько слов о постоянной практике. Кое-где у Корнуэлла попадаются утверждения, что, де, только английские солдаты тренировались, используя боевые патроны. Искренне уважая эрудицию создателя Шарпа, осмелюсь осторожно вставить свои пять копеек. В европейских армиях для учебных стрельб отпускался не только порох, но и свинец. На мой взгляд, это несколько подмывает вполне патриотичную версию нашего с вами любимого писателя. А для пруссаков со времён Фридриха Великого огневая подготовка являлась таким же и-де-фикс, как для англичан быстрая перезарядка. Учитывая, насколько быстро грязнятся стволы, «Старый Фриц» требовал, чтобы его бойцы стреляли реже, но метче, что, согласитесь, едва ли достижимо без тренировок.
Строевой устав Дандаса 1788 года, следуя канонам тогдашнего военного искусства, рекомендовал глубину линии в три человека. На практике же британские военачальники предпочитали двойную, а не тройную шеренгу. Не зря, ибо двухрядное построение менее уязвимо для артиллерийского огня и, помимо того, английский полк в шесть сотен штыков растягивался на двести метров, охватывая вражеский трёхрядный (135 метров) с флангов. А если противником оказывались французы, их порядкам-колоннам приходилось ещё хуже: первым английским залпом сносились передние ряды, задние впадали в панику.
Наслаждаясь последними книгами шарповой эпопеи, задавался ли ты, многоуважаемый читатель, вопросом: почему опытнейшие наполеоновские вояки, имевшие дело с англичанами не первый год, раз за разом атакуют «тонкую красную линию», построившись в колонну и только в колонну, хотя ежу понятно, что при том темпе стрельбы, который способны поддерживать британцы, от колонны останутся рожки да ножки задолго до той минуты, когда французские штыки вспорют линялое сукно алых мундиров? Задавался? Я задавался. На помощь, как всегда, пришёл научпоп.
Во второй половине «галантного века» Марс не благоволил к Франции. Подобно тому, как спустя полторы сотни лет поражение в Первой Мировой войне подстегнёт германскую военную мысль, породив идею «блицкрига», в веке XVIII серия неудачных кампаний побудила лучшие французские умы изобретать тактику, способную преодолеть ограниченные возможности оружия с кремневым замком на пути к победам. Тогда-то и является на свет колонна – исключительно наступательное, донельзя агрессивное построение, рассчитанное не на продолжительный огневой контакт с противником (на ходу не больно популяешь), а, наоборот, на скорейшее сближение и штыковой удар. (Очень по-суворовски, не правда ли? Прямых доказательств тому я, увы, не нашёл, но рискну предположить, что французские теоретические выкладки, вероятно, оказали влияние на Александра Васильевича, а уж потом, когда он блестяще воплотил их в жизнь, обогатив собственными идеями, настал черёд генералов Конвента и Директории учиться у великого нашего соотечественника; тот же Массена эффективность суворовской методы прочувствовал в Швейцарии на собственной шкуре) Полностью соответствуя наступательному духу наполеоновских войн, колонна обладала ещё одним достоинством: она была маневреннее и быстрее перестраивалась (промедление в ту пору воистину могло быть смерти подобно. Под Альбуэрой бригада Колборна, не успев перестроиться в каре, за считанные минуты была смята французской конницей и потеряла 1250 человек из 1650). Это не имело значения, пока император располагал большим количеством солдат, вымуштрованных в шести огромных учебных лагерях на атлантическом побережье в период мирной передышки 1803 года. Однако, по мере гибели ветеранов и замены их прошедшими наскоро курс молодого бойца конскриптами, французские командиры вынуждены были всё чаще прибегать к колонне в чистом виде, а уж на Пиренейском полуострове, откуда Наполеон бесцеремонно выгреб после русской катастрофы самые опытные подразделения, тем более. Вот и получается, что колонны применялись в Испании не от упёртости и отсутствия воображения. Выхода у наполеоновских военачальников не было. Колонна давала молокососам под их началом хоть какой-то шанс на победу. Веллингтон, похоже, прекрасно понимал ситуацию, не мешая врагам расшибать себе лоб, коль им так угодно.
История любит повторяться. На тот момент от Пуатье и Азенкура старинных недругов отделяло четыре века, а британцы всё так же побеждали французов, заняв оборону и расстреливая атакующих. Только уже не из луков. Из безотказной «Браун Бесс».
Винтовка Бейкера.
Открою страшную тайну: так же, как «Браун Бесс» не «мушкет»; так же, как штык к винтовке Бейкера не «тесак», а «кортик»; и винтовка Бейкера тоже не «винтовка», а «штуцер». По крайней мере, нарезное оружие у нас до 1856 г. именовалось «штуцерами». Термин «винтовка» широко применялся в устной речи (его можно встретить у Пушкина, Лермонтова и других наших классиков), проникнув в неё из казачьего лексикона.
Изобретение прямых нарезов приписывается оружейнику Гаспару Цольнеру, работавшему в Вене в конце пятнадцатого столетия. Предполагалось, что в нарезах будет оседать нагар, но вскоре у кого-то из немецких мастеров канавки по недосмотру ушли в сторону, и выяснилось, что «бракованное» оружие бьёт гораздо точнее «правильных» образцов. Новинка прижилась. Нарезка винтовых канавок требовала немалого труда, и штуцеры, или, как их тогда называли ещё в России, «винтовальные пищали», изготавливались на заказ для богатых и знатных любителей охоты. ( Для короля Людовика XIII умельцы сделали охотничье ружьё, канал ствола которого давал на просвет лилию – королевский герб) Технологии, впрочем, развивались. В XVIII веке в большинстве армий состояли на вооружении нарезные ружья, преимущественно германского производства. У нас «петровские» штуцера производились для войсковых нужд в Туле с 1726 года. Много их имелось у казаков (трофейных турецких, большей частью. В Турции тогда производили чертовски качественное оружие. Кавказские ружья, за редким исключением, имеют турецкие стволы).
Консервативное армейское начальство Англии обратило внимание на нарезное оружие лишь после войны с восставшими американскими колонистами. Сражавшиеся за океаном немецкие наёмники Британской империи широко пользовались штуцерами, и некий капитан Фергюсон оценил все достоинства такого оружия. Патрик Фергюсон обладал живым умом, был в техническом отношении достаточно подкован, чтобы создать удивительнейшую винтовку, о которой можно сказать банально и честно: она действительно далеко опередила своё время. Она была казнозарядной, избавляя стрелка от утомительного последовательного проталкивания в ствол компонентов заряда. Соответственно, возросла и скорострельность.
Пробный образчик 1 июня 1776 года с блеском прошёл испытание. Комиссия Артиллерийско-технического управления дала добро. Была изготовлена небольшая партия штуцеров, их выдали отряду волонтёров с изобретателем во главе и отправили в Северную Америку. У Кингс-Маунтин воинство Фергюсона попало в окружение и было перебито до единого человека. Штуцеры достались бунтовщикам. Впоследствии американцы писали, что, производи Британия больше ружей системы Фергюсона, возможно, и независимость накрылась бы медным тазом.
А так, независимые государства-штаты победили, и оружие Фергюсона было забыто…
Минули два десятилетия. Герцогу Йоркскому французы всыпали во Фландрии. Он сделал из поражения верные выводы и затеял в армии реформы, которые потребовали принятия на вооружение нарезного штуцера. О фергюсоновской винтовке никто не вспомнил, а жаль. Вместо неё своё творение предложил приятельствовавший с «Принни» мастер Иезекииль Бейкер. Его нарезное ружьё единственно, в чём не уступало штуцеру покойного капитана – это в стоимости производства.
Нарезов было семь. По ним пуля делала в стволе четверть оборота. Шестьдесят пятый изначально калибр в 1807 году сменили на семьдесят четвёртый. Винтовки обходились казне дорого, к тому же, из них невозможно было палить с такой же частотой, как из «Браун Бесс». Подразделение, полностью вооружённое Бейкерами, не устояло бы против отряда с обычными гладкоствольными пукалками. Так что я склонен верить утверждениям некоторых авторов, будто штуцеры Бейкера были всего у 10% «зелёных курток», остальные 90, де, довольствовались «Браун Бесс».