Почувствовав смягчение режима, директора предприятий решили двигаться к независимости. Они не могли смириться с тем, что десяток человек в Кремле, в политбюро принимают решения по всем вопросам хозяйственной жизни в стране.
В результате изменений, известных как реформы 60-х годов, в результате многочисленных колебаний и широкомасштабных экспериментов система все больше смещалась к положению “между двумя стульями”. Она все больше уходила от старой схемы, но не могла работать по новой, что вполне естественно.
Наступил 1991 г. С моей точки зрения, главное и решающее сопротивление августовскому путчу в целом по стране оказали производственные группы. Директора поняли, что если произойдет коренная смена режима, то все то, что они уже номинально имеют и чем, при уменьшении контроля сверху, они могут пользоваться и распоряжаться все свободнее, они получат в свои руки сразу, а не в результате длительной трансформации. Так это и произошло на самом деле.
Теперь остается главный вопрос: куда сегодня направляет развитие нашей страны этот вектор? Учитывая, что отсутствуют экономическая среда, свойственная рыночной экономике, конкуренция, а музыку заказывают сверхмонопольные производственные структуры; учитывая, что наше правительство является не общественным и публичным, а выражает интересы нескольких сверхмонополизированных групп.
Принимая во внимание все эти факторы, можно утверждать, что у нас созданы все предпосылки для того, чтобы наша страна за короткое время превратилась в корпоративное олигархическое государство — в государство со слабой экономической системой, весьма опасное по своей политической сути, подверженное постоянной политической дестабилизации, переворотам, скандальным разборкам на высшем и среднем политических уровнях.
На самом деле таких стран в мире довольно много, и мы должны воспользоваться уроками, которые даетих опыт. Мне кажется, что самая важная задача, которая стоит сегодня перед демократическими силами в нашей стране, — использовать те шансы, которые у нас еще остались, чтобы мы все же свернули с той дороги, по которой двигаемся. Предпосылки для изменения траектории у нас в принципе существуют, но это тема для особого разговора.
Хочу немного отвлечься от нашей темы и указать на следующий парадокс: бессмысленно обсуждать некоторые вопросы в нашем политическом кругу. Бессмысленно потому, что, когда обращаешься к своим сторонникам, знаешь, что они и так уже думают то же самое. А когда говоришь с оппонентами, то убеждаешься, что они думают иначе, и поэтому ничего не слушают и слушать ничего не хотят. Так что смысл наших выступлений весьма эфемерный. Одних убеждать не нужно, других — бесполезно.
И, тем не менее, я должен сделать следующее заявление: утверждения о том, что сегодня нам нужна не частная, а коллективные формы собственности, что нам нужно идти по югославскому или же китайскому пути, не имеют никакого отношения к действительности. Паллиативные решения и пути приведут нас к очередному краху.
Дело в том, что экономика — строгая наука с довольно жесткими закономерностями. Если мы уже поняли, что прежняя система разрушилась, и если мы хотим добра нашим гражданам, нашему народу, мы не должны больше заводить их ни в какие непроверенные и выдуманные схемы. Потому что на самом деле эффективная экономика — это обязательно одна из тех, что уже существуют и работают на самом деле, а не на бумаге или в воображении. И это экономика, построенная на частной собственности и конкуренции. Это — исходная позиция, у нее много недостатков. Ноу жизни вообще много недостатков. Не бывает идеальных систем.
Рассмотрим еще один вопрос. Тезис о социальной справедливости — один из самых опасных тезисов, которые могут существовать. Множество раз доказано, что борьба за социальную справедливость рано или поздно кончается страшными трагедиями.
Поэтому для нашей страны правильным был бы тезис не о социальной справедливости, а о социальной приемлемости. Это динамическое положение, которое предполагает, что на разных этапах, в разных условиях общество может соглашаться с теми или иными социальными издержками. Особенно в период реформ.
И если, вместо того чтобы организовать эффективное хозяйство, мы снова начнем добиваться справедливости, понимая при этом, что ее не существует, что это абстрактный тезис, мы вновь и вновь будем подталкивать людей к постоянным конфликтам.